Укротить мажорку (СИ)

Макар так резво натягивает меня, что ноги в шлепках скользят по влажному полу.

Но то, что он делает в следующую секунду, просто сшибает с ног.

Перекинув поверх моих плеч свои орангоруки, сжимает пальцами у меня между ног.

Мы на максимуме прижаты друг к другу.

Возбуждение от секса с незнакомым мачо захлестывает волной, и сбрызгивает в самом низу нетерпеливым фонтаном.

Мамочки. Что это было?

Ноги трясутся.

В бедро выстреливает струя.

А меня продолжает трясти. Парень усаживает меня на полку, предварительно подстелив на нее свое полотенце.

Жадно втянул воздух, запрокинув голову к деревянному потолку, наклонился и поднял с пола простынь. — Прикройся.

В принципе, мне стесняться нечего. ДА и сил нет

— Может ты просто выйдешь? — не торопилась забирать простынь.

— А может ты уже закроешь свой поганый рот, пока я не нашел чем его занять.

12

Прыснула со смеху. Он надеется что моя истерика повторится и ему что-то обломится во второй раз?

Парень припечатал меня взглядом. Так полоснул графитовыми глазами, что у меня самой все поплыло перед лицом.

Хитро улыбнулся.

— Мы кажется, в расчете. Хотя обычно он на дешевок не реагирует.

Подхватываю простынь и прикрываюсь.

А когда я пришла в себя поняла, что этот самородок меня обозвал, парня и след простыл.

О каком расчете он говорил? Или считает это платой за гостеприимство? Пусть тогда карточку вернет, жучара.

Оставшись одна, осмотрелась.

Прилично, чисто, даже просторно. Веники на стеночке, пузырьки с маслами на полочках. На противоположной снете тазы видавшие виды.

Среди бутылей с шампунями и гелями для душа, нашла вполне приличные экспонаты.

А еще странную коробочку с пакетиками.

— Шампунь. Платиновый блонд, — гласила надпись на коробочке.

Может его сестры?

От души намылила голову.

Наверное все таки зря.

Мои волосы аж заскрипели. Может это очищающий какой?

Эх, сюда бы виски, или пива холодного. На край мохито.

Блин, о чем думаю? Лучше меня отсюда в привычные условия.

Кожа распарилась. Грязь и запахи сошли. Даже плохое настроение улетучилось. И жаловаться на случайный перепихон грех.

Мне полегчало, честно.

Возвращаясь домой, оглядывалась в страхе увидеть бешенную свинью.

Зайдя в дом, направилась на поиски хозяина.

— Карточку теперь верни, — протягиваю руку, удерживая на голове тюрбан из полотенца.

Небрежно посмотрел и вернулся в своему делу, а именно перебиранию бумажек в папке.

— Нет. Когда рабочии все восстановят, тогда верну.

— А зачем ты тогда меня трахнул?

Удивленно оглядывается. В глазах веселящиеся черти.

— А ты думала я подобрею и все прихоти твои идиотские исполнять начну? Пожалею? — выкидывает руку, а в ней сжатый фиг. — Ненавижу вас, городских. При бабках, но такие бедные на мозги. И кстати, думаю тебе понравилось, сюдя по тому как сжималась твоя п…

— Заткнись, придурок! — заорала я, топая ногой. — Сволочь. Я все твоей девушке расскажу.

Хитро улыбнувшись, хватаю с тумбочки его телефон.

— Валяй. Имя помнишь?

— Ты ненормальный? Я говорю что счастье твое разрушу.

Продолжаю трясти телефоном перед наглой рожей Макара.

— Не мельтеши, — отмахивается он какими-то старыми бумажками. — Вот. Нашел. Завтра в город, а там уже и от тебя отделаюсь. Поверь. Это будет настоящим счастьем.

Его противная физиономия (симпатичная, но все равно противная) низко, почти в сиськи смотрит, и беззаботно делает вид, что ничего не случилось.

13

Макар

Убрал документы в сумку.

Хвостик по имени Крис продолжает шарахаться за мной шаг в шаг. И дышит так шумно. Мигеру строит. Или дракониху.

А не деле сладкий цветочек.

Только нехрен было в цветочек этот свое жало пихать, бл*ть.

Но ее кожа такая мягкая. Вроде щуплая, а на ощупь как пластилин податливая. Хрупкая, что все мышцы и косточки можно большим пальцем пересчитать.

Никакого сопротивления.

А как она изгибалась, а. Сколько желания и похоти мелькнуло в ее взгляде, пока поворачивал спиной к себе.

Пошел на кухню, включил чайник и сел ждать.

Ковырялся в телефоне. Блонди щеголяла рядом. Присела на диван.

— Ладно, Макарка. Сколько ты хочешь?

— О чем ты, милая? Мы вроде ни о чем не договаривались.

— Отступных. Я поняла, что не справлюсь. Всего сутки прошли, а меня ваша дыра до слез и истерики довела.

— До оргазма, как же? — угрюмо произношу я, а самого изнутри так и подначивает рассмеяться.

— И это тоже.

Встает и начинает разматывать тюрбан на голове.

А волосы у нее зеленые.

— Ты что с волосами сделала, ведьма?

Непонимающий взгляд. Как же, я оскорбил ее, назвав ведьмой.

— Ты вроде взрослый, а ведешь себя…Ааа, — коснулась собственных волос и прядь за прядью принялась разглядывать их, словно впервые видит. — Что это? Какого хрена?

— Ты чем голову мыла?

— Что стояло, тем и мыла.

— Машкин шампунь брала?

— Я не знаю чей это. Там коробочка, на ней блондинка нарисована. Разве у тебя сестра не блондинка? — лихорадочно пыталась обтереть волосы полотенцем. Но, думаю зря. Машка с зелеными прядями почти месяц ходила.

Следующие сорок минут я слушал рев из Машкиной комнаты.

Простой женский рев бессилия.

Никакого сострадания при этом я не испытывал.

Раздражало, честно.

Нечего чужие вещи брать. Не читая. Не спрашивая.