Укротить сердце (ЛП)

В течение следующих трех недель мне было предписано соблюдать осторожность. Никаких стрессов. Никаких физических упражнений. Но с каждым днем я становлюсь сильнее. У меня есть лучшие лекарства. Аппараты для контроля работы моего сердца. Все врачи пришли к выводу, что никогда не видели ничего подобного.

Как и я.

Я - чудо.

Я обвожу взглядом хижину, своих друзей и семью и улыбаюсь брату.

- Я выжила, Макс.

В его глазах стоят непролитые слезы.

- Я знаю, что ты выжила. - Он убирает прядь волос с лица и берет меня за руку. - Прости меня за то, что я сказал тебе в тот день по телефону, Рубс. Я слишком старался защитить тебя.

- Ты просто любишь меня, - говорю я с широкой улыбкой.

- Люблю. И он тоже.

Я смотрю куда указал Макс, и мой взгляд падает на массивную фигуру Чарли в дверном проеме, разговаривающего со Стидом.

Макс усмехается.

- Я все еще не считаю, что жизнь - это сказка, но ты, черт возьми, действительно чудо.

Улыбаясь, я встречаюсь взглядом с Чарли. Я делаю движение, чтобы подойти к нему, но поворачиваюсь слишком быстро, и это резкое движение тревожит мое заживающее ребро. Я пытаюсь сохранить нейтральное выражение лица, но Чарли быстро соображает. Заметив, как я поморщилась, он немедленно прерывает разговор и направляется в мою сторону.

Он подходит ко мне и берет за руку.

- Ты сядешь, - говорит он строгим голосом. - Сейчас.

Макс машет своим пивом.

- Он прав. Давай, Рубс.

Я закатываю глаза, но позволяю им увести меня в гостиную. Два часа спустя, после обеда, состоявшего из яблочного пирога и виски, дом пустеет. Стид и Фэллон уходят, крепко обнявшись со всеми. Тина отвозит моего отца и брата в аэропорт. Остаемся я, Чарли и его братья, сидящие в гостиной.

Я сворачиваюсь калачиком рядом с Чарли и улыбаюсь солнечному свету, проникающему в окна.

- Сегодня был самый лучший день.

Медленно скользя пальцем по моему обнаженному бедру, Чарли целует меня в висок.

- Статус подсолнуха?

- Определенно. - Я обвожу глазами комнату, внутри меня расцветает счастье. - Все, кого я люблю, находятся в одном невозможно маленьком пространстве. Совершенство.

- Будет еще лучше, - ухмыляется Уайетт, закидывая сапог на колено. - Подожди, пока ты не увидишь, что у меня тут. - Он размахивает телефоном и наклоняется над Чарли, чтобы передать его мне.

Я ахаю и резко сажусь.

- Боже мой. Ты использовал фотографию.

На первой странице «Биллингс газетт» фотография Деклана Валианта, которую я сделала, и заголовок: СКАНДАЛ С ЗАСТРОЙЩИКОМ! САБОТАЖ НА РАНЧО! ВАЛИАНТ ПОЙМАН С ПОЛИЧНЫМ!

Широко раскрыв глаза, я смотрю на Чарли.

- Когда ты это сделал?

В комнате повисает неловкое молчание. Я вижу, как Форд и Дэвис молча переглядываются.

Наконец Дэвис подает голос со своего места в кресле.

- Мы выложили его после того, как ты пострадала, - объясняет он. - После этого у Валианта не будет шансов на выборах.

- Что я говорил? - злится Чарли, хватая телефон Уайетта так, будто собирается его раздавить. Гнев ожесточает линию его челюсти. - Никакого стресса.

Уайетт бледнеет.

- Черт. Прости.

- Чарли. - Я кладу руку на его напряженное предплечье. Гнев исходит от него волнами. - Давай прогуляемся.

Его пронзительные голубые глаза смотрят на меня.

- Тебе нужно отдохнуть, - говорит он тяжело выдыхая.

Не обращая внимания на его слова, я встаю. Чарли тут же поднимается на ноги.

- Десять минут, - говорю я ему, и Дэвис кивает в знак согласия.

- Руби.

- Пожалуйста.

Он смотрит на меня, потом кивает, надевая на голову свой «Стетсон».

Мы не говорим о том, куда направляемся, просто идем.

По наитию.

Мы с Чарли останавливаемся на пастбище и смотрим на обугленные останки конюшни. На почерневшей земле пастбища разбросаны обломки, и все еще чувствуется запах дыма. При воспоминании о событиях той ночи и виде пустого поля, где раньше паслись лошади, на глаза наворачиваются горячие слезы.

- Мне очень жаль, что так получилось с конюшней, - шепчу я.

- Мы все восстановим, - хрипло говорит Чарли. - Все можно заменить, Руби. Но тебя - нет.

Я переплетаю свои пальцы с пальцами Чарли. Он тихо рычит и притягивает меня ближе.

- Чарли, - говорю я. - Ты в порядке?

- Я просто… - Плечи напрягаются, потом опускаются, он качает головой.

- Где ты? - Шепчу я ему. Моя рука скользит по его мускулистой спине. - Не отстраняйся от меня. Пожалуйста.

Вздрогнув, он поворачивается, бережно заключая меня в свои объятия.

- Никогда.

Я поднимаю голову и смотрю на него.

- Тогда поговори со мной.

Он вздыхает.

- Я все время вижу это, Руби. - Его грудь опускается, он сдается. Позволяя мне вытянуть из него правду, даже если это причиняет боль. Он указывает на место на пастбище. - Я вижу тебя там. - Его лицо искажается. - Ты была мертва, малышка. Это разрушило меня, я никогда не смогу этого забыть.

- Я знаю, - шепчу я ему. - Я тоже это чувствую.

Странные слова, но Чарли кивает, словно понимает.

Это моя судьба и сердечная боль Чарли.

Жить с этим. Помнить.

Мое воскрешение. Иногда мне кажется, что я все еще помню, как это было. Умереть. Вернуться. Губы Чарли, его пальцы, запутавшиеся в моих волосах, его слезы на моей щеке.

На самом деле это невозможно. Но кажется именно так.