Укротить сердце (ЛП)

Она обдумывает мои слова, ее ореховые глаза блестят.

- Тебе нравится здесь? В Воскрешении?

- Нравится. Мне нравится.

- Но не настолько, чтобы остаться?

Я колеблюсь, решая, стоит ли говорить больше, поделиться с ней.

- Нет. Я не могу.

- Тебе повезло, - говорит она, и в ее хриплом голосе слышится тоска. - Ты можешь уехать, когда захочешь.

Но я не хочу уезжать.

Этот город кажется мне родным. Я чувствую, что принадлежу ему. Здесь другой воздух. Здесь мое сердце бьется по-другому, сильнее, только потому, что я нахожусь на ранчо «Беглец».

Я думала, что смогу это сделать. Я думала, что это будет легко. Заработать немного денег. Помочь владельцу ранчо. Заняться хорошим сексом с ворчливым ковбоем, а потом сбежать.

Без всяких обязательств.

И все же…

Чарли до сих пор носит мою ленточку на запястье.

Что это значит?

Ничего.

Это не должно значить абсолютно ничего.

- На что это похоже? - спрашиваю я Фэллон. - Ездить верхом?

Ее суровый взгляд смягчается. Несколько секунд она молчит. Когда она заговаривает, выражение ее лица становится неземным, мечтательным.

- Это сводит меня с ума и заставляет жить. - В ее голосе звучит страсть. - Я готова умереть за это. Я бы умерла, если бы никогда не смогла сделать это снова. - Вскинув бровь, она переводит взгляд на меня. - Я прекрасно понимаю, что эти две вещи взаимоисключающие.

Меня пробирает дрожь. Я чувствую то же самое.

- Ты никогда не ездила на лошади?

- Нет. Чарли не разрешает. - Я делаю шаг вперед, глядя на темный бордель, залитый лунным светом. Зная, что это хороший контент для Инстаграм-аккаунта ранчо «Беглец», я достаю свой телефон и переключаю его в ночной режим. Я смотрю на Фэллон. - Это его лошади, ты же знаешь. Я не могу просто украсть одну.

Фэллон ухмыляется.

- Ну, технически, ты можешь…

От одного только упоминания о Чарли у меня сжимается сердце. Улыбка появляется на моих губах, когда я вспоминаю рычащего мужчину, которого впервые встретила в «Пустом месте». Ковбоя, которого я считала холодным и неулыбчивым. Но я ошибалась. Было так много незначительных моментов, когда его нежные действия разрушали тот образ, который я создала в своей голове. Чарли приносит мне цветы, водит на танцы, носит мою ленточку на запястье… и секс. Секс не просто хороший - он потрясающий.

Меняющий сердце.

Жесткий панцирь Чарли - это щит, оберегающий его от того, что причиняет боль.

Я делаю то же самое. Не рассказывая Чарли о своем сердце, я держу его на расстоянии.

- У него есть на то причины, - говорит Фэллон, и я удивляюсь нерешительности, которая отражается на ее лице. - Чарли - хороший парень. Я знаю его уже десять лет, и он… очень сильный, да. Но я никогда не видела у него такого выражения лица.

Я должна сказать ей, что не имеет значения, как он смотрит на меня. Несмотря на это, мое сердце бешено колотится, и я не могу удержаться, чтобы не спросить:

- И что это за взгляд?

Фэллон улыбается.

- Как будто ты владеешь каждым атомом его тела.

При ее словах у меня перехватывает дыхание.

- О, - с трудом выдавливаю я и поднимаю телефон, чтобы сфотографировать бордель, пытаясь прогнать чувство отчаяния, нарастающее во мне.

Не успеваю я сделать снимок, как над нами раздается смех. Я замираю, переводя взгляд на Фэллон, которая пожимает плечами. Шаги раздаются на кованом железном балконе борделя. Сквозь прутья видны мужчина и женщина. Их трудно разглядеть, но у женщины длинные каштановые волосы и хрипловатый смех. Мужчина - высокий, с серебристыми волосами и худым «лисьим» лицом.

Раздается шорох ткани, звяканье ремня, звук спускаемых штанов. Ремень, как змея, пробирается сквозь шлевки, на блестящей пряжке отражается лунный свет. А потом женщина опускается на колени и открывает рот.

- Святое дерьмо, - говорит Фэллон. - Время пип-шоу.

- Я думала, это музей, - шепчу я, запрокидывая голову, чтобы посмотреть наверх. Прохладный ночной воздух оглашают стоны.

На лице Фэллон выражение восхищения.

- Похоже, он все еще работает в нерабочее время.

Любопытство заставляет меня встать так, чтобы лучше видеть.

- Ты знаешь, кто они?

- Нет. - Она прищуривается. - Не вижу. - Ее острый локоть упирается мне в бок, и я глушу вскрик рукой. - Сделай снимок. Мы сможем увеличить изображение.

Я смотрю на нее с открытым восхищением.

- Зачем?

- Потому что мне чертовски любопытно, вот зачем. - Она подталкивает меня вперед. - Если ты трахаешься на открытом балконе в моем городе, то не заслуживаешь уединения.

Она права.

- Давай, Руби, - говорит она и улыбается мне. - Поживи немного.

Ключевое слово - поживи.

Адреналин и волнение заставляют меня навести камеру на загадочную пару.

И я делаю это.

Я фотографирую их.

Фэллон, хмыкнув, хватает меня и тащит обратно в тень.

- Дикая маленькая бунтарка, - шипит она, в ее голосе звучит гордость.

Я смотрю на руку Фэллон, перекинутую через мою, на ее крепкую хватку, на ее красивые длинные пальцы, украшенные кольцами с бирюзой. Я никогда в жизни не испытывала такого чувства дружбы, общности, защищенности.