Укротить сердце

Скажите «да» всему, потому что так долго другие говорили тебе «нет».

Кроме любви.

Я временная. Я не могу позволить кому-то любить меня. Я видела, к чему это привело моих отца и мать.

Я осторожно провожу пальцем по изящному браслету-манжете из серебра и опалов на моем запястье ― самой дорогой вещи, которая досталась мне от моей матери. Она сделала его сама, украсив опалами, которые выглядят как небо, океан и песок на концах. Серебро обработала молотком так, чтобы оно приобрело состаренный вид. Это было в те времена, когда она была красивой голодающей художницей в Малибу, за лето до того, как она встретила моего отца и влюбилась в него и его пурпурные розы.

Рычание Макса прерывает мои грезы наяву.

― Я хочу, чтобы ты вернулась домой.

Я показываю язык своему отражению.

― Это моя жизнь, Макс. Не отнимай ее у меня.

― Черт возьми, Рубс. ― В его голосе звучит отчаяние. ― Я не пытаюсь этого сделать. Я пытаюсь уберечь тебя. Чтобы ты была рядом.

― Я буду рядом, ― говорю я, несмотря на то, что мои легкие сжимаются. ― Ты еще возненавидишь меня, когда я вернусь в город, готовая надрать твою костлявую задницу.

Он ухмыляется.

― Как долго, по-твоему, ты будешь отсутствовать?

― А что? Скучаешь по мне? ― спрашиваю я, наблюдая, как человек в ковбойской шляпе выходит из «Gas 'n Go» с ледяной бутылкой кока-колы. Он подходит к колонке и, сделав большой глоток, заливает неэтилированный бензин в свой лоурайдер².

― Нет, черт возьми. Но я ненавижу эту твою работу.

Когда пять лет назад я окончила колледж по специальности «маркетинг», я завела аккаунт в социальных сетях для малого бизнеса моей семьи. С двух подписчиков я подняла его до пяти тысяч.

На другом конце провода я слышу стук клавиатуры.

― Я не знаю, как ты это делаешь. Все жалуются на что-то, а это всего лишь гребаные цветы.

― Это не просто цветы, Макс. ― Я мгновенно улыбаюсь. Цветы безопасны. Они нежные. Но они колются, если их раздражают. ― Это светлые стороны.

У всего есть светлая сторона. Даже с моим состоянием, даже когда мудаки в социальных сетях строчат дерьмовые комментарии, всегда можно все исправить. Ты всегда можешь это пережить.

― Вот тебе совет, Макс. Не корми троллей. И улыбайся.

Живи своей жизнью. Сходи на свидание с девушкой. Займись хорошим сексом.

― Я не улыбаюсь, ― ворчит он. Затем, смирившись, он спрашивает: ― Что было твоим подсолнухом в этой поездке?

Наша давняя игра приводит меня в восторг.

― Хм… — Я решаю не рассказывать ему о том, что каталась на механическом быке в Нэшвилле. ― Я видела тритона на крокодиловой ферме и в контактном зоопарке. Это было невероятно и пугающе во всех лучших смыслах.

― Да ну? ― В его голосе звучит улыбка. ― И где же это было?

Я смеюсь.

― Хорошая попытка. Я вешаю трубку. Я люблю тебя. Передай папе, что его я тоже люблю.

С удовлетворенным вздохом я раскидываю руки в стороны и подставляю лицо солнцу, упиваясь его теплыми лучами. Я люблю юго-запад. Люблю безжалостное солнце, пыль, пальмы, уходящие в голубое небо, и дающие мне понять, что я жива. Я люблю носить майки и шлепанцы и чувствовать себя полуголой, дикой и свободной. Этот суровый край предназначен не для всех, но я провела здесь неделю и выжила.

Что дальше?

Пляж или горы. Но как выбрать?

Мне приходит в голову идея.

― Извините, ― говорю я, подбегая к мистеру «ковбойская шляпа», чтобы перехватить у него пустую бутылку из-под шипучки. ― Могу я взять ее, если вы закончили?

Он моргает и приподнимает край своей ковбойской шляпы, чтобы лучше меня разглядеть.

― Это мусор, сеньорита.

― Да, но он мне нужен.

Он с недоумением смотрит на меня, протягивая пустую бутылку. Подпрыгивая от радости, я иду к своей машине и расстилаю карту на разогретом солнцем капоте. Я кладу бутылку на нее. И начинаю вращать.

Это не игра, но жизнь, к которой я могу не относиться слишком серьезно, похожа на нее. Я могу путешествовать, надеяться и мечтать.

Наблюдая за тем, как горлышко стеклянной бутылки вращается по кругу, я задумываюсь о судьбе.

Тебе доступно многое, постоянно напоминал мне отец. Просто следи за своими триггерами. Вы же не хотите потерять сознание на беговой дорожке? Предупреждал доктор Ли. Ты сумасшедшая, раз делаешь это, сказал бы мне Макс. У тебя может быть хорошая жизнь, несмотря на сердце, или плохая из-за него, говорила моя тетя Джонни. Так что выбирай, крошка.

Я выбираю хорошую жизнь.

Я выбираю свою жизнь.

Все эти маленькие белые таблетки в моей сумочке, эта потрепанная карта, мой двадцатидолларовый сарафан, этот прекрасный список желаний. Все это приведет меня к какому-то дикому, удивительному приключению, которое я пока не могу себе представить.

Бутылка останавливается.

Она указывает на север. Ее горлышко указывает на штат, из-за которого у меня внутри все пробуждается.