Укротить сердце

Потому что теперь я должен ходить по этому чертову ранчо, притворяясь, что не видел ее голой. Как будто я не пробовал ее идеальную киску, не видел ее совершенное тело, распростертое на моей кровати только для меня.

Потому что Руби именно такая и есть.

Идеальный гребаный ангел.

Как я вообще смогу держаться от нее подальше, одному Богу известно.

― Чарли, ты слушаешь? ― ровный голос Дэвиса отрывает меня от моих мыслей.

― Что? ― Я отрываю взгляд от окна, изо всех сил стараясь не подать виду, что ищу Руби. Мои братья смотрят на меня с разной степенью удивления на лицах.

― Я сказал, что запустил систему безопасности, ― говорит Дэвис.

Я хмыкаю.

― Хорошо.

Уайетт смотрит на меня с подозрением.

― Что это?

― Где?

Он тыкает в меня пальцем.

― На твоем уродливом лице.

Форд шевелит бровями.

― Уай, я думаю, это чертова улыбка.

Дэвис приостанавливает работу новых мониторов безопасности, чтобы понаблюдать за нападением на меня.

― Думаю, вы правы, ― говорит он, слегка раздраженный тем, что мы прервали его демонстрацию. Его взгляд падает на ленту, повязанную вокруг моего запястья, но он держит рот на замке.

В отличие от Уайетта.

На лице моего брата появляется ухмылка.

― Будь я проклят. Ты перепихнулся.

Я игнорирую его. Любой дурак, который болтает о женщине, которая была в его постели, не заслуживает этого.

Но Уайетт не понимает намеков.

― Это Руби? ― предполагает он.

― Если ты хочешь знать… это была Фэллон. ― Я бросаю на него самодовольный взгляд и откидываюсь в кресле.

Его улыбка исчезает с лица.

― Засранец.

Дэвис щелкает пальцами, возвращая нас к теме.

― У нас уже двадцать постов. ― Он открывает на компьютере нашу страницу в Инстаграме. ― Пятьсот подписчиков.

Я смотрю на экран. Социальные сети ― это греческий язык для меня, но, если это работает, значит, работает.

Форд проводит рукой по своим лохматым темно-каштановым волосам.

― Неплохо.

Я пожимаю плечами. Мой взгляд снова сканирует окно в поисках знакомого сарафана.

― Что-то получается.

― Доброе утро, парни.

Мы все поднимаем глаза и видим Тину в дверном проеме.

― Привет, Тина, ― говорит Форд. ― Пришла за поцелуем?

Дэвис бросает на него взгляд.

― Прости за это недоразумение, и не подавай на нас в суд.

Тина хихикает.

― Поцелуй может подождать. А вот это ― нет. ― Она убирает свои шоколадные локоны с лица и смотрит в мою сторону. ― Чарли, нам звонят насчет группы на следующий год. Мы бронируем так далеко вперед?

Дэвис выпрямляется.

― На сколько?

― На две недели, ― говорит Тина, прислонившись к дверному проему. В ее глазах светится счастье. ― Все ранчо забронировано.

Комнату захлестывает волнение. Хотя у нас всегда бывают гости, мы никогда не бываем забронированы полностью. По правде говоря, мы управляем ранчо скорее, как хобби, чем как бизнесом.

Дэвис выдыхает и смотрит на меня.

― Это хорошо.

― Это здорово, ― соглашаюсь я.

Уайетт с воплем вскакивает с кресла.

― Да, блядь! ― Он смотрит на Колтона, который выскакивает из-за угла. ― Слышишь, парень! Сорок гостей уже забронировали места на следующий год.

― Круто! ― Колтон показывает два больших пальца вверх и ярко улыбается.

― Бронируй, Тина, ― приказывает Дэвис.

― Да, босс, ― говорит она и исчезает вместе с Колтоном.

― Черт, ― удивляюсь я, потирая челюсть. Это работает. Что бы Руби ни делала, она делает это правильно.

Во мне вспыхивает гордость. Эта девушка спасает наши задницы, причем в одиночку.

Я встаю из-за стола.

Форд поворачивается в своем кресле.

― Куда ты идешь?

― Искать Руби.

Я почти бегу до ее коттеджа. Сердце колотится в груди, я стучу костяшками пальцев по двери. Когда мне отвечает тишина, я приоткрываю дверь и вхожу внутрь.

― Руби?

Опять тишина.

Я осматриваюсь. На столе стоит ее ноутбук, рядом с ним лежит маленький блокнот. Но что привлекает и удерживает мое внимание, так это дневник на журнальном столике, открытый на линованной странице. Я вижу, что там написано:

Список дел Руби Блум (сделай это!):

1. Сделать татуировку.

2. Заняться сексом. Хорошим сексом.

3. Не спать всю ночь и встретить рассвет.

4. Увидеть калифорнийский закат.

5. Искупаться в Тихом океане.

6. Пойти на танцы.

7. Прокатиться на лошади.

Так вот что она делает? Путешествует по стране, чтобы исполнить свой список желаний? Я усмехаюсь, что-то теплое и твердое распирает мою грудь. Только она могла так поступить. Эта милая, дикая девушка, которая заставляет меня думать о ней больше, чем следовало бы.

Просмотрев список еще раз, я радуюсь, что из него вычеркнут хороший секс, но мое настроение портится, когда я смотрю на оставшуюся часть. Руби на лошади ― черт возьми, нет. А уж образ Руби, танцующей или любующейся калифорнийским закатом с кем-то, кроме меня, и вовсе выводит из себя.

Потом я ругаюсь, понимая, что веду себя как собственнический ублюдок.

Я выхожу из ее коттеджа, чувствуя себя мудаком за то, что вторгся в ее личную жизнь, и провожу рукой по волосам. Я начинаю нервничать. Мне не нравится, что я не знаю, где она.

По правде говоря, как бы сильно меня это не пугало, я не могу держаться от нее подальше.

Да и не хочу.