Укротить Ураган

Тарас, будто в детстве, подавил стойкое желание извиниться за все проделки, даже за те, в которых не был виновен. Но сразу же вспомнил, что он уже взрослый и самостоятельный мужчина. А перед ним всего лишь старушка.

— Рада, что ты не пренебрег моим приглашением, — кивнула Вольных, обведя взглядом внука с кончиков остриженных волос, до шнурков на обуви.

Тарас не смог сдержать усмешки. Он точно знал, что бабка недовольна его внешним видом. Еще бы! Кто же носит утепленные кеды, пусть и темно-серого цвета, да с шикарным костюмом, шитым на заказ в небольшом итальянском городке.

— Невоспитанность девчонки приносит свои плоды, — заметила Изольда Петровна.

Ее убийственный взгляд застыл на обуви Тараса. Вольных готов был поклясться, еще минуту и шнурки вместе с кедами покинут дом бабки без своего хозяина.

— Если я правильно понял, то у тебя ко мне важный разговор? — невозмутимо заговорил Тарас.

— Присядь, внук, — велела Изольда Петровна, — Разговор будет долгим.

— Я все равно женюсь на Иветте, — предупредил Тарас заранее, дабы исключить основную проблему, — И мне плевать на твое мнение о ней.

— Даже если я скажу, что она не подходит тебе? — спросила Изольда Петровна, — Что у нее отвратительная наследственность и ни гроша за душой? Все, что у нее есть — принадлежит брату. Даже дом, где она живет.

— Плевать, — кивнул Тарас, понимая, что в этот раз его терпение имеет вполне обозримые границы.

— Ее происхождение — крайне сомнительно, — продолжала бабушка, — Да, по отцовской линии у них прослеживается благородная кровь, но мать, которая, кстати, как ты и сказал, содержится в психиатрической лечебнице, плебейка без роду, без племени.

Тарас сел в кресло напротив бабушки, понимая, что разговор действительно обещает быть долгим и проблемным.

— Бабуль, как ты выразилась, по линии отца Иветты, а значит у нее самой, были аристократы, а вот в твоей крови таковых точно нет, — перебил Тарас старушку, — Все твое благородство передалось тебе вместе с брачным контрактом благодаря деду. Так что оставь свои нотации кухаркам. И хоть на минутку поиграй в нормального человека.

Старушка отвела взгляд, переключив внимание на лежавшие перед ней бумаги. И Тарас понял, что если бы бабушке не чужды были эмоции, она бы, вполне возможно, обиделась на его слова.

— Я не становлюсь моложе, Тарас, — вновь заговорила Изольда Петровна, — Твой отец никогда не интересовался делами семьи и…

— Сразу «нет», — прервал Вольных речь родственницы, — Я прекрасно чувствую себя в своей глуши. У меня приличный мебельный цех, мастерская и лучшая команда строителей.

— Но кто-то должен унаследовать все, что мы создали с твоим дедом! — возмутилась Изольда Петровна.

— Мне кажется, ты даже имя его забыла, — съязвил Тарас.

— Он умер для меня, когда закрутил шашни с актрисулькой! — повысила голос Изольда Петровна, — Он сам выбрал такой путь!

— Он оступился, а ты не простила! — обвинил бабушку Тарас.

— Не всем свойственно всепрощение, как этой твоей Шуховской! — парировала Вольных, и Тарас прекрасно прочел по глазам старушки, что тему развивать она не станет, но ошибся, — Ты слишком похож на деда. Да, я приложила максимум усилий, и воспитала из тебя достойного человека, но тяга к противоположному полу всегда останется твоей слабой стороной.

— Я не изменял Иветте, — возразил Вольных, — И она это знает.

— Но изменишь, — уже тише утвердительно заявила Изольда Петровна, — И за тот короткий срок, что провела в обществе Шуховской, я прекрасно поняла одну вещь. Эта девочка похожа на меня. Силой воли и характером. И она также не простит тебе измены. А ты обязательно охладеешь к ней. Увлечешься другой. Так и будет.

— То есть она тебе все же нравится? — удивился Тарас, решив не заострять внимание на утверждениях бабушки, а вычленив нужную ему фразу.

Изольда Петровна промолчала. А Тарас предпочел не усугублять.

— Время покажет, — наконец, решил Тарас, — Я люблю ее. Она меняет мой мир. И мне нравится, каким он стал.

— Семья Ланы подходит нам больше, — невозмутимо проговорила Изольда Петровна, — У меня с Ласкутковыми тесное сотрудничество. Общий бизнес. И было бы удобнее объединить наши активы.

— До свидания, Изольда Петровна, — поднялся на ноги Тарас, — Приглашение отправим почтой. Не обижусь, если проигнорируешь и не явишься на свадьбу.

— Вполне возможно, что до твоей свадьбы я просто не доживу, — тихий голос бабушки застал Тараса уже в дверях, — О наследниках я вообще промолчу. Врачи отвели мне полгода. Максимум восемь месяцев.

Никогда раньше Тарас не задумывался о своей бабушке, как об обычной женщине, которой не чужды человеческие слабости, вроде болезней. И какой бы властной и жесткой она ни была, именно Изольда Петровна воспитала его. «Сделала человеком» — так сказала она только что.

И именно поэтому Тарас вернулся в свое кресло. И только сейчас, вглядываясь пристальнее в лицо старушки, Вольных подметил, что круги под глазами более четкие, что морщины на лице — глубже, а кожа — бледнее. Ему не верилось, что бабушка может не то что заболеть, а даже умереть. И, как выяснилось, совсем скоро.