Укротитель Медузы горгоны

– Мама велела прихватить для нас кусок чайного гриба. Ну, знаешь, такой большой, круглый, плавает в банке, его заливают некрепким чаем, и получается вкусный напиток, слегка напоминающий лимонад. Ты, наверное, никогда не пробовала его, сейчас чайный гриб почему-то потерял популярность, а раньше был почти в каждой московской квартире. Зря люди отказались от него. Этот гриб не только вкусный, но и, в отличие от всяких лимонадов в пластиковых бутылках, очень полезный напиток, помогающий снизить давление, понизить уровень холестерина. К сожалению, наш гриб умер, Розалия обещала дать кусок от своего, вот мама и попросила, раз уж я еду к Глаголевой, отщипнуть слой. Но я нигде не вижу банки с грибом.

Я посмотрела на пузатые баллоны с помидорами, огурцами и ассорти из овощей, на литровку с вареньем, похоже, клубничным. Судя по состоянию квартиры, Розалия отнюдь не хозяйственная женщина, тем удивительнее запас собственноручно приготовленных консервов. Никогда бы не подумала, что Глаголева любительница закатывать банки. И зачем ей делать запасы? Живет одна, ни мужа, ни детей, ни внуков у нее нет.

Петя выпрямился и закрыл дверки шкафа.

– Ты собрала вещи?

– Да, – ответила я.

– Значит, можем уезжать. Где сумка? – засуетился Иратов.

– Давайте все же вымоем посуду и посмотрим, нет ли в холодильнике скоропортящихся продуктов, – предложила я. – Один раз я улетела в Нью-Йорк и забыла на полке кусок копченой скумбрии. Не могу описать аромат, который ударил в нос, когда я вернулась. Потом неделю проветривала квартиру и раз десять мыла холодильник. К тому же, думаю, Глаголева не вынесла ведро с мусором.

Я подошла к шкафчику под мойкой, открыла его и поморщилась.

– Угадала. Стоят два туго набитых пакета. Похоже, Розалия Марковна питается исключительно замороженными полуфабрикатами не лучшего качества и той едой, что продает артистам Семен. Тут одни пустые коробки.

Петр чихнул, потом весело воскликнул:

– Каков основной мужской долг? Вынос отбросов. Я оттащу мешки на помойку, а ты быстренько ополосни посудку, и вперед.

– Прихватите еще вот это, – попросила я. – Цветок давно умер.

Иратов взял горшок.

– Нет, азалия пока жива. Видишь, вот тут небольшие зеленые почки проклюнулись. Если обрезать сухие ветви, то, вероятно, мученица сможет реанимироваться. Но для успешного выздоровления ей необходимо внимание. Хозяйка явно не заморачивалась уходом за растением. Навряд ли Глаголева, вернувшись из клиники, изменит своим привычкам. Да и азалия не доживет до встречи с ней. Ты права, лучше прекратить страдания бедняги. Оттащу горшок к бакам.

Мне неожиданно стало жаль растение.

– Так цветок еще можно спасти?

– Если его правильно поливать и не ставить на подоконник, где свищет сквозняк, то азалия оправится, – кивнул Петр. – Она, похоже, очень хочет жить. И не сочти меня сумасшедшим, с растениями нужно разговаривать, хвалить их, говорить им о своей любви. Тогда у тебя даже перекати-поле зацветет.

– Оставьте горшок, – попросила я. – Отдам его Несси, своей соседке по дому, она вдохновенный цветовод.

Петя рассмеялся и поставил кашпо на круглый стол.

– Ладно, пусть получит еще один шанс. Интересное имя у твоей знакомой. Ее так назвали, потому что она похожа на лохнесское чудовище?

Я подошла к мойке.

– Нет. По паспорту она Агнесса Эдуардовна. Несси немного странная, но добрая.

Иратов подхватил пакеты и ушел.

Я сняла с пальца кольцо, подаренное мне Эммой, стилистом французской фирмы «Ив Сен Лоран», положила его на столик, взяла губку и принялась за работу. К моменту возвращения Петра я успела привести в порядок чашки-тарелки-ложки и надраить саму мойку.

Прежде чем уйти, мы аккуратно погасили везде свет, Петр взял сумку с вещами, а я тщательно заперла дверь, положила связку ключей в свою сумочку и поспешила за Иратовым, который уже спускался вниз.

Глава 22

Увидев несчастную азалию, Агнесса Эдуардовна возмутилась:

– Кто ее так замучил?

Я решила обойтись без подробностей.

– Одна женщина, которая попала в больницу. А мне стало жаль цветок. Вернее, то, что от него осталось.

– Она, наверное, скачет по сцене? – протянула Несси.

Агнесса Эдуардовна родилась в обеспеченной семье. Ее мать Франциска Павловна была полна желания сделать из дочери образованного человека, поэтому, когда девочке исполнилось два года, пригласила в дом сразу шесть репетиторов. Как тогда говорили, бонн. Несси обучали немецкому, французскому и китайскому языкам, математике, ботанике и литературе.

Почему именно такой набор предметов? Понятия не имею. Вероятно, он показался Франциске Павловне оптимальным. Но дама определенно перестаралась и добилась совсем не того эффекта, на который рассчитывала. К моменту поступления в школу Несси изъяснялась самым оригинальным образом, например, произносила фразу «дайте мне поесть, пожалуйста», таким образом: «гебен[13] мне манже[14], плиз». Откуда ребенок, не учивший английский, узнал какие-то слова из языка Байрона и Диккенса, осталось непонятным.