Укротитель времени

Какое же у него все-таки изобретательное подсознание! Самые разные лица вокруг — вытянутые, округлые, старики, молодые женщины — толстые, худые, видавшие виды, благородные. А мужчины — с бородами, гладко выбритые, блондины, брюнеты, лысые.

Подошел трактирщик и, держа бутылку в вытянутой руке, ошалело ее разглядывал. Потом поставил на стол и, отступив немного, спросил:

— Вы это имели в виду?

О'Лири самодовольно кивнул. Трактирщик вытащил пробку. На этот раз из бутылки шел тонкий изысканный запах. Лафайет попробовал вино: аромат был густой, богатый — настоящая симфония летнего солнца и темных погребов. Он с удовлетворением вздохнул. Вино, конечно, может быть, и придумано, но запах был абсолютно настоящим. Рыжий, наблюдавший происходящее с открытым ртом, слегка подался вперед и потянул ноздрями. Он даже высунул толстый язык. Лафайет наполнил наполовину вторую кружку.

— Садись и выпей, Рыжий, — сказал он.

Здоровяк нерешительно взял кружку, еще раз понюхал и залпом опрокинул содержимое. Улыбка изумления осветила грубые черты. Перекинув ногу через скамейку, он сел и протянул кружку Лафайету.

— Жидкость что надо! Я бы еще глотнул этого! — Он с вызовом посмотрел вокруг.

Лафайет снова наполнил обе кружки. Сидевший рядом старик с индюшечьей шеей придвинулся ближе, внимательно разглядывая бутылку.

— Гарсон! — крикнул Лафайет. — Стаканы на стол!

Стаканы были тут же поданы. Он наполнил один из них и передал его старику. Тот сначала осторожно пригубил, замер в изумлении, а потом залпом выпил все. Обнажив беззубые десны, старик улыбнулся.

— Эх, — прокудахтал он, — такого вина мы не видели с тех пор, как умер старый король.

Круглолицая женщина в накрахмаленном головном уборе с оторванным углом так взглянула на старика, что тот сразу же замолк, и протянула оловянную кружку. Лафайет налил.

— Выпьем все, — пригласил он.

Глиняные кружки, бутылки с отбитым верхом, медные кружки — все сгрудилось вокруг Лафайета. Он разливал вино, при этом не забывая себя, и то и дело прикладывался к кружке. Это превзошло все ожидания.

— Давайте споем, — предложил О'Лири.

Веселые голоса стали выводить «Старого Мак-Дональда». Слова несколько отличались от тех, к которым он привык, но Лафайет быстро приладился, добавив к общему нестройному хору свой мягкий баритон.

Кто-то тронул его сзади за шею. Пышущая здоровьем девица в кружевной блузке, плотно облегающей полногрудую фигуру, слегка покусывала его ухо. Ее крестьянская юбка уже скользила по коленям О'Лири. В нос ударил исходящий от нее запах, — потянуло козлом. Лафайет фыркнул и повернулся, чтобы получше ее разглядеть. Это была довольно миловидная особа с красными щечками и кокетливо вздернутым носиком, волосами цвета спелой пшеницы и пухлыми губками, но, похоже, никто ей ни разу не говорил о существовании мыла. Это можно поправить. Лафайет сосредоточился, пытаясь вспомнить запах духов, которые он нюхал однажды в магазине прямо перед закрытием. Тогда, в спешке, он нечаянно разбил флакончик…

О'Лири опять почувствовал знакомый щелчок. Осторожно принюхался. Ничего. Еще — и он ощутил легкий аромат мыла «Айвори», третий раз — и теперь уже в ноздри проник запах «Шанели N22». Лафайет улыбнулся девушке. Та ответила ему тем же, явно не заметив ничего необычного.

Стаканов становилось все больше. Лафайет заставил себя переключить внимание с мягких зовущих губ на вино и стал снова его разливать, время от времени прерываясь, чтобы сделать глоток самому. Подлил девушке, потом Рыжему в его кружку размером с пол-литра, потом еще и еще…

Старик, сидевший рядом с рыжим громилой, настороженно смотрел на бутылку в руках О'Лири. Потом сказал что-то костлявой старухе, сидящей рядом с ним. Появилось еще неясное ощущение тревоги. О'Лири ловил все больше и больше нахмуренных взоров, обращенных на него.

Пение стало затихать, и, наконец, воцарилась полная тишина. Пьяное веселье смолкло. Все стали осенять себя крестным знамением или чертили в воздухе круги.

— В чем дело? — добродушно спросил Лафайет, приглашающим жестом опуская бутылку на стол.

Все вскочили. Те, что сидели поближе, быстро попятились назад. Гул усиливался, но в нем уже не было того веселого оживления, которое царило минуту назад, — это был испуганный ропот.

Лафайет пожал плечами и налил себе полный стакан. Он уже было опустил бутылку на стол, как вдруг его осенило. О'Лири взвесил ее на руке: бутылка была такая же тяжелая, как в самом начале. Лафайет налил до краев кружку Рыжего Быка. Здоровяк икнул, нарисовал перед собой толстым, как польская сосиска, пальцем нечто похожее на круг, поднял стакан и выпил. Лафайет наклонил бутылку и внимательно посмотрел внутрь: темная поверхность густой красной жидкости поблескивала всего в дюйме от верха. «Неудивительно, что они так переполошились», — с досадой подумал он. Да, оплошал. Из одной литровой бутылки умудрился добыть несколько галлонов вина.

— Ах… это… знаете, — начал он, — это был просто фокус типа…

— Чародей! — крикнул кто-то.

— Колдун! — поддержал его другой.

Все дружно ринулись к дверям.

— Постойте! — крикнул, вставая, О'Лири.