Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица

19) звучит страшное и отвратительное слово “статья”. Вам она, собственно, даром не сдалась, потому что вы свое любопытство уже удовлетворили, на вопрос, терзавший вас, ответили и даже несколько следствий из подтвержденной теории вывели. Но в научном мире неопубликованный ответ на вопрос ответом не является. Вы с тоской вспоминаете, что в файле с названием “Статья” вот уже третий год болтается одна-единственная фраза. Но не помните какая. И где вы сохранили файл, вы тоже не помните. Вы смотрите на свои результаты и обреченно звоните статистикам вашего научного центра, чтобы они помогли вам посчитать корреляции, вероятности и пару других любопытных параметров. Статистики предлагают вам встать в очередь на месяц вперед, потому что у них таких, как вы, фантазеров без статистической подковы вагон и маленькая тележка. И все хотят корреляций. Вы до утра терзаете “Гугл” по вопросам статистики и все считаете сами. Утром пересчитываете и получаете совсем другие цифры. Озверев, врываетесь к статистикам без предупреждения, застаете их врасплох за распитием чая, требуете посчитать все здесь и сейчас. Если не удается ворваться и застать, тихонько просачиваетесь, кладете на стол коробку конфет, обильно поливая ее слезами. Вам все считают за десять минут и вне очереди. Если повезет, то даже объяснят, что к чему. В процессе объяснения вы с изумлением понимаете, что кое-какие ваши ночные экзерсисы со значениями р, чувствительностью и позитивным прогностическим показателем были-таки удачны. И даже цифры кое-где сходятся;

20) вы рассылаете написанную статью соавторам. Судя по быстроте ответов, ваши соавторы обладают навыками сверхскоростного чтения, судя по однообразию ответов (“Замечаний нет. Удачи”), они не отличаются оригинальностью мышления, хотя вы знаете, что это не так;

21) вы отправляете статью в выбранный журнал с импакт-фактором и временно утрачиваете способность пользоваться клавиатурой, потому что держите пальцы крестиком, хотя в обычной жизни вроде бы не суеверны. Ходить тоже тяжеловато, потому что вы держите пальцы крестиком и на ногах. Через пару месяцев приходит ответ от ревьюеров. Пять страниц замечаний, предложений и просто возни вас лицом по стене. Великой Китайской стене, судя по ощущениям. При этом становится понятно, что половины ваших гениальных мыслей ревьюеры не уловили, а вторая половина не показалась им гениальной. И в этом ваша вина. И вы перелопачиваете всю статью так, что от первоначального варианта не остается почти ничего, зато ревьюеры получают семь страниц с указаниями всех правок. Вы мстительно жмете на кнопку “отправить”, думая, что, если они и на этот раз посоветуют что-то изменить, вы сожжете последний номер их журнала в знак протеста на центральной площади города. К вашему удивлению, вам не приходят замечания, а приходит верстка, и однажды утром вы встречаете свою статью в “ПабМеде”. Прочитав, понимаете, что в вашей теории все-таки что-то есть. Чертовски много чего-то. Самоуважение восстанавливается, поцарапанное самолюбие заживает, вы поите коллег шампанским, они поят шампанским вас;

22) пункты с 17-го по 19-й могут повторяться неограниченное количество раз, и не всегда этот процесс завершается шампанским;

23) в какой-то момент вы понимаете, что жутко устали от этой дурацкой, в общем-то очевидной и простенькой теории и что вам даже уже не хочется каждые пятнадцать минут забивать свою фамилию в пабмедный поиск, чтобы полюбоваться результатом. Вместо этого вам хочется в отпуск для “отдохнуть, привести нервы в порядок”. И вас, кажется, тошнит даже от того факта, что ваша теория оказалась верной;

24) но тут вам в голову вдруг приходит мысль… Очень необычная мысль… И она кажется вам гениальной и объясняющей устройство как минимум половины мира. Устройством второй половины, как вам кажется, вообще можно пренебречь. Да и не половина она – едва на четверть наскребется, было бы о чем говорить;

25) вы сидите неподвижно и, ослепленный своей гениальностью, пялитесь в потолок, предвкушая грядущую работу.

Кстати, именно наша бодрая научная деятельность привела к тому, что однажды мы отправились в Бразилию…

Большая прогулка на ту сторону Земли

– Не все же вам в лаборатории сидеть, – сказал однажды Дэни, входя в помещение, где, печально таращась на кривой, как мысли взбалмошной девицы, график, сидели трое – Доктор К., Солнечный Л. и я.

– Н-да, – сказал Доктор К., – я хочу волшебные очки, Нобелевку и на Луну без скафандра. И еще я хочу понять, почему это выглядит так, как выглядит.

– Это какой-то бордюр, – мрачно выругался Солнечный Л. любимым словом.

– Это не бордюр, а бардак, – поправил Доктор К. и посмотрел на Л. с укоризной, – языки надо учить.

Они снова замолчали и закачались каждый на своем стуле. Потом Доктор К. перевернул график вверх ногами. Ничего не изменилось.

– Мне кажется или он стал выглядеть немного лучше? – с робкой надеждой спросил Л.