Укрытие

Теперь он роется в чемодане, ищет, чем заткнуть щель почтового ящика, потому что через нее в комнату летит снег. Фрэнки находит кожаный мешок, где он хранит дорогие сердцу мелочи: розовый бессмертник, что вложила ему в руку Кармель, когда он сказал ей о своем отъезде; пару деревянных игральных костей и фотографию матери. Ее Фрэнки украл в ночь перед отъездом из бабушкиного алтарика в память о дочери — пришлось не дыша пробираться мимо бабушкиной постели. Он едва удержался, чтобы не взять и остальное: скромную черную мантилью, которую мать надевала в церковь, молитвенник в кожаном переплете, четки. И тогда же, в темном алькове, рядом с храпящей во сне бабушкой, решил, что с этой ерундой покончено раз и навсегда.

Он уже не в первый раз думает о своей Наш, о том, как она убивалась, когда узнала, что Фрэнки уехал. На корабле он не осмеливался даже взглянуть на эти вещи, боялся, как бы их не украли, поэтому сейчас Фрэнки поражен до глубины души: на дне мешка он видит аккуратно сложенное кружево. Прежде ничего такого не было — это носовой платок Наны. Фрэнки вытягивает его, и сквозь кружево пробивается сияние. Что-то со звоном падает на бетонный пол, катится к входной двери и мерцает на свету то золотом, то алым пламенем. Дверь распахивается. Невысокий мужчина приятной наружности наклоняется и поднимает кольцо, которое Фрэнки только что нашел, и чуть было не потерял. Он надевает его на вторую фалангу указательного пальца и протягивает руку к Фрэнки. Тот глядит в глаза незнакомцу, тоже протягивает руку и тянет его за палец. Они так и стоят некоторое время.

Красивое кольцо, говорит наконец Джо Медора.

Моего папы, отвечает Фрэнки и вдруг чувствует себя как дома. Он осторожно снимает кольцо и надевает себе на левую руку. И улыбается новому другу.

Хабиб, думает Фрэнки, мой самый лучший друг. Что показательно: у Джо был ключ именно от парадной двери. Карло Кросс! Когда Фрэнки понял, что комната предназначалась не ему одному, он про себя прозвал его Карло Кровосос. Но в глубине души обрадовался. Джо станет ему приятелем, они отлично уживутся вместе.

Он что, заговорил вслух? Он открывает глаза, смотрит, моргая, на портрет Персиммона. Тот похож на любую другую лошадь — к примеру, на Придворного Шута. Он вспоминает, почему оказался здесь: почему его комната больше не его, почему кафе внизу не его, почему кольцо… и от всего этого Фрэнки передергивает. Да, присесть бы не помешало. Он может смотреть на Медору, но только не на кольцо у него на руке. Фрэнки глядит на лицо Медоры, разделенное светом лампы на две части — светлую и темную — так четко, что Фрэнки едва видна черная дырка от серьги в левом ухе Джо. Он подносит руку к собственному уху, щупает мочку и продолжает вспоминать непростые двенадцать лет их знакомства.

Смотри, какая милашка, а, Фрэнки?

Девушка делает вид, что не слышит Джо. Отойдя подальше, она оборачивается, смотрит на них и скрывается в одном из высоких домов, стоящих в ряд. Джо забирает у Фрэнки сигарету, делает затяжку, прищурившись одним глазом. Они сидят на ступенях и жмурятся на весеннем солнышке. Целый час они наблюдали, как двое мужчин играли у стены в кости. Теперь те ссорятся. Фрэнки достает из кармана деревянные кости и вопросительно смотрит на друга. Джо накрывает рукой руку Фрэнки и качает головой.

Нет-нет, приятель. Ты посмотри на этих—никчемные людишки!

Только он это произносит, как глухой звук заставляет их повернуть головы. Один из мужчин лежит на земле, потом приподнимается на локте, орет на второго и молотит в воздухе ногами. Его вопящий рот слишком уж красный: Фрэнки не понимает, слюна это или кровь. Джо закуривает новую сигарету, и они оба, пока не кончается драка, смотрят на противоположный конец улицы, где четверо мальчишек склонились над мертвой чайкой. Они тыкают ее палкой, пинают башмаками. Затем разбегаются и тут же снова с визгом и хохотом сбиваются в стайку, пока из окна верхнего этажа не высовывается женщина и не кричит им что-то на незнакомом языке. Джо встает и аккуратно отряхивает брюки.

Эта парочка отлично смотрится. Оба подтянутые, стройные. Белоснежные рубашки, черные брюки с отутюженными манжетами, черные же пиджаки, идеально завязанные галстуки, надраенные до блеска ботинки. Они смуглы, молоды и светятся удачей. На одной руке у Фрэнка кольцо с рубином, а на другой — бледно-желтый перстень с печаткой. Джо — воображала и пижон. У него серьга с бриллиантом, такая же булавка для галстука, а улыбка мерцает золотом.

Фрэнки чуть ли не на голову выше Джо: поэтому на том новая шляпа с широкой лентой.

Настоящая федора, Фрэнки! говорит Джо, аккуратно снимая с нее невидимую ниточку.

Ты только вслушайся — какая музыка. Федора, Федора… Они назвали ее в мою честь!

Оба смеются, и Фрэнки вдруг чувствует, что ему ужасно хочется новую шляпу.