Укрытие. Книга 2. Смена

Еще одна толпа на площадке сто семнадцатого. Заплаканные лица, дрожащая женщина, обхватившая себя руками. Мужчина, уткнувшийся лицом в ладони. Все смотрят вверх или вниз, высунувшись за перила. Они видели, как мимо пролетели обломки. Миссия помчался дальше. Диспетчерская на сто двадцать первом была единственным укрытием на пути между ним и механическим. Он бежал туда, и тут сверху донесся пронзительный вопль.

Миссия вздрогнул и едва не упал, когда мимо пролетел кричащий человек. Миссия надеялся, что кто-то успеет его перехватить, но вопль за перилами ухнул в темноту. Еще один. Падающий, живой и орущий, нырнувший в бездну. Расшатанные ступени и пустота за ними погубили кого-то из тех, кто за ним гнался.

Он ускорился, отбежав от внутренней колонны к наружным перилам, где ступени были более широкими и гладкими, а ускорение бега прижимало его к стальной полосе. Здесь он мог мчаться быстрее. Он старался не думать о том, что может случиться, если он выскочит к пролому в стальной полосе. Миссия бежал, слыша топот своих ног и ног тех, кто был выше. Дым ел ему глаза, и он не сразу понял, что эта дымка в воздухе родилась не на месте взрыва. Дым вокруг него поднимался.

43

УКРЫТИЕ 1

Завтрак Дональда – яичница из яичного порошка и картофельные ломтики – давно остыл. Он редко притрагивался к еде, которую приносили Турман и Эрскин, предпочитая нечто более легкое из металлических банок без этикеток, обнаруженных в кладовой, где они лежали в ящиках с вакуумной упаковкой. Причиной было не столько доверие или недоверие к этим людям, сколько нежелание мириться с происходящим, которое возникло у него, когда он взял собственное выживание в свои руки. Он подцепил желтовато-оранжевый студенистый комок – Дональд предположил, что когда-то это был персик, – и сунул его в рот. Прожевал, не ощущая вкуса. Ладно, будем считать, что это персик.

По другую сторону широкого стола Анна подкрутила настройки рации и громко отхлебнула из кружки с остывшим кофе. Из черного ящика рации к ее компьютеру тянулись провода. Комнату наполняло негромкое шипение статики.

– Жаль, что мы не можем ловить сигнал лучше, – угрюмо заметил Дональд.

Он наколол очередной кусок таинственного фрукта и отправил его в рот. Пусть будет манго, решил он. Просто для разнообразия.

– Лучший сигнал – это отсутствие сигнала, – ответила она.

Анна надеялась, что радиомачты Сорокового и соседних укрытий и дальше будут молчать. Она как-то попыталась объяснить, что проделала, чтобы прервать связь между выжившими – если такие окажутся, что маловероятно, – но Дональд в ее объяснениях почти ничего не понял. Примерно год назад Сороковому укрытию удалось взломать систему. Предположили, что это сделал вышедший из-под контроля начальник АйТи. Никто иной не мог обладать знаниями и допусками, необходимыми для такой проделки. К тому времени, когда сигналы с камер наблюдения оказались отключены, доступ ко всем устройствам подстраховки уже был отрезан. Делались попытки уничтожить это укрытие, но выяснить результат не представлялось возможным. А когда камеры начали отключаться и в других укрытиях, стало очевидным, что эти попытки провалились.

Турман, Эрскин и Виктор были разбужены в соответствии с протоколом, один за другим. Дальнейшие меры подстраховки оказались неэффективны, и Эрскина стало тревожить, что хакеры могли освоить и уровень наномашин, что наноботы в воздухе уже перепрограммированы и весь проект под угрозой. Пустив в ход хитрость, Турман сумел убедить их, что Анна сможет помочь. Темой ее диссертации в Массачусетском технологическом были гармонические радиоволны – технология дистанционной подзарядки и возможность контроля электроники по радио.

В конечном итоге ей удалось перехватить управление механизмом обрушения тех укрытий. Дональду до сих пор снились кошмары после мыслей об этом. Пока она описывала процесс, он рассматривал настенную схему стандартного укрытия. Он нашел заряды, подрывающие мощные бетонные опоры между этажами, после чего перекрытия обрушивались до самого дна, подобно столбику монет, погребая под собой все и всех. Бетонные блоки толщиной в тридцать футов были обрушены, чтобы превратить в руины целые общества. Эти подземные здания с самого начала проектировались таким образом, чтобы их было возможно обрушить, как любое другое, – причем дистанционно. И то, что такая страховка вообще требовалась, являлось, на взгляд Дональда, настолько же мерзким, насколько жестоким выглядело ее решение.

И теперь от этих укрытий осталось лишь шипение и потрескивание умерших раций, хор призраков. Руководителям других укрытий даже не сообщили о катастрофе. На их схемах не появятся красные кресты, их не станут преследовать тяжкие мысли. Эти руководители и так почти не контактировали между собой. Распространение паники было опаснее всего.