Укрытие. Книга 3. Пыль

— Нет! — крикнула она себе, потом нажала кнопку. — Лукас, немедленно вернись в кладовую! Запрись там, и держись! Просто держись...

Она слышала, как он кашляет и пытается что-то сказать. Когда это ему удалось, он заговорил коротко и отрывисто.

— Не могу. Это конец. Конец. Я люблю тебя, Джулс. Люблю...

Последнее слово он произнес шепотом, и его едва не заглушило шипение статики. Джульетта рыдала, била кулаком по полу и кричала. Она проклинала его. Проклинала себя. А через распахнутую дверь машины легкий ветерок уже нес облако пыли, и Джульетта уже ощущала вкус этой пыли на губах и языке. Это была сухая меловая пыль от взорванной породы, результат взрыва, устроенного Ширли в дальнем конце туннеля. Вкус всего, что она когда-либо знала... Вкус смерти.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ДОМ

36

УКРЫТИЕ 1

Ошеломленная, Шарлотта отпрянула от рации. Она уставилась на потрескивающий динамик, вслушиваясь в шипение статики, и раз за разом прокручивала в голове эту сцену. Распахнутая дверь, проникающий в укрытие токсичный воздух, умирающие люди, паника, смерть укрытия. Укрытие, которое ее брат пытался спасти, умерло. Когда она потянулась к шкале настройки, ее рука дрожала. Переключаясь с канала на канал, она слышала голоса других укрытий — обрывки разговоров или тишину в паузах, доказательство того, что в других местах жизнь продолжается:

— ...это уже второй раз за последний месяц. Сообщи об этом Кэрол...

— ...если придержишь это для меня, пока я не приду, буду очень благода...

— ...

— ...подтверждаю. Она сейчас под арестом...

Шипение статики между этими разговорами означало, что эти укрытия наполнены мертвым воздухом. И заполнены мертвецами.

Шарлотта снова настроила радио на волну Восемнадцатого. Ретрансляторы в нем еще работали, она знала об этом по шипению несущей волны. Шарлотта вслушивалась, не вернется ли женский голос, призывающий всех идти на нижние этажи. Кто-то произнес ее имя. Странно было думать, что она слышит голос женщины, которой был одержим ее брат. Этого сурового мэра, как он ее называл. Вернувшуюся домой чистильщицу.

Это мог быть и чей-то другой голос, но Шарлотта так не считала. Команды отдавал человек, привыкший руководить. Она представила женщину, бредущую вниз где-то в глубине далекого укрытия, в темноте и одиночестве, и ощутила внезапное родство с ней. Она сейчас многое была готова отдать за возможность передавать, а не только слушать, установить с ней контакт.

Наклонившись вперед, она потерла ту стенку радио, куда можно было бы приладить микрофон. Как-то странно, что брат все обещал, но так ей его и не принес. Как будто не доверял ей и был против того, чтобы она с кем-либо разговаривала. Как будто хотел, чтобы она только слушала. Возможно, брат опасался за себя: неизвестно, что ему могло прийти в голову, если бы он получил возможность передать свои мысли в эфир. Ведь тогда его услышали бы не только руководители укрытий, а любой, у кого есть радио.

Шарлотта похлопала себя по груди и ощутила пропуск, который дал ей брат. Перед ее мысленным взором мелькнули поднимающиеся и опускающиеся ботинки, забрызганные кровью стены и пол. Брату не оставили даже шанса на сопротивление. Но она обязана что-то предпринять. Она не может сидеть здесь вечно и слушать, как шипит статика, как умирают люди. Донни сказал, что ее пропуск будет работать в лифтах. Стремление начать действовать стало непреодолимым. Она выключила радио и накрыла его листом пластика. Поправила стул, чтобы он выглядел так, будто на нем давно никто не сидел, и осмотрела помещение управления дронами: не осталось ли в них намека на то, что они здесь жили. Вернувшись к своей койке, она открыла сундучок и перебрала имеющиеся комбинезоны. Выбрала красный, какие носили реакторщики, потому что он был просторнее остальных. Достав его из сундучка, она прочитала имя на нашивке. Стэн. Значит, она теперь Стэн.

Переодевшись, она отправилась в кладовую. Там было много смазки, оставшейся после разобранного беспилотника. Она набрала немного ее в ладонь, отыскала в одной из корзин форменную шапочку и прошла в туалет. Мужской туалет. Обычно Шарлотте нравилось наносить макияж, но сейчас ей казалось, что это относится к другой личности и вообще было в другой жизни. Она вспомнила, как перешла от видеоигр к заботам о собственной красоте: Шарлотта себе оттеняла щеки, чтобы они не смотрелись пухлыми. Это было до того, как курс начальной подготовки ненадолго сделал ее жилистой и подтянутой. До того, как пара часов дежурства помогали Шарлотте вернуть ее тело в нормальное состояние, привыкнуть к нему и даже его полюбить. Она нанесла смазку на щеки: пусть не так выделяются. Немного положила на брови, чтобы они выглядели четче. Мерзкий на вкус мазок прошел по губам, чтобы они не были чересчур красными. Все делалось наперекор обычному макияжу, раньше она такого не делала. Волосы Шарлотта затолкала под шапочку и низко надвинула козырек. Поправила комбинезон, чтобы складки ткани маскировали грудь.