Уксус

– В идеале закуска к виски не нужна вовсе, но в тех случаях, когда без неё не обойтись, лучше тщательно подобрать еду в соответствии с сортом!.. Кхм-м-м… Вы остановили выбор на виски с травяным ароматом, – официант сделал многозначительную паузу, – для выбранного вами напитка лучше всего подойдут морепродукты… Они не окажут слишком губительного воздействия на вкус и помогут в полной мере ощутить сложность, мощь и деликатность напитка. Кхм… А также (что немаловажно!) проникнуться долгим и богатым послевкусием, ко…

– Рыбу! Рыбу! – перебил бородач и принялся водить указательным пальцем по страницам меню, отмечая свой выбор характерным причмокиванием. Официант взялся послушно записывать и подобострастно кивать. Наконец фантазия бородача иссякла, он отпустил официанта и прокричал ему в спину:

– И содовой не забудь… Содовой! И льда побольше!

Девушке в чёрном платье кто-то позвонил, и она, призывая друзей к тишине и перекрикивая шум людских голосов, отдалась бессмысленной болтовне. Я понаблюдал за ней какое-то время, потом привычно пожал плечами и отвернулся. Разглядывая лица вокруг, я невольно впал в беспредметную задумчивость; я зачерпывал свои мысли пригоршнями, как сладкие и невесомые кукурузные хлопья, и вновь высыпал их в костяную ёмкость своего черепа. Я как будто бы что-то искал, а как будто бы и нет… По всей видимости, в таком состоянии я провёл много минут… Меня, вместившего отстранённость и сделавшегося вдруг неустойчивым, опрокинул бородач, начавший громогласно восторгаться:

– Наконец-то!!! Где тебя черти носили!! Мы уже окончательно изголодались и изжаждались! Ставь! Ставь скорее!!! Какая прелесть!!! А-а-ах! У-у-у-х! М-м-м…

Я упал навзничь, кукурузные хлопья из моей головы высыпались наружу и разлетелись по полу в разные стороны. Вместо того чтобы тот час же встать, я продолжал лежать и испытывать разъедающее чувство стыда. Первой засуетилась девушка в чёрном платье, потом ей на помощь пришёл бородач. Они помогли мне сесть на стул. Девушка в чёрном платье озабоченно спросила:

– Что случилось? С вами всё в порядке?

– Да-да! Всё хорошо, просто задумался, – я улыбнулся.

Она недоверчиво посмотрела мне в глаза. Я с готовностью ответил на её взгляд и добавил:

– Всё действительно хорошо. Честно!

– Тогда давайте выпьем! – бодро произнёс бородач, ловко разлил виски по стаканам и накидал в каждый льда. Мы выпили, закусили. Потом выпили снова и снова закусили. Потом выпили, забыли закусить и снова выпили. Потом всё же закусили, но вскоре опять выпили несколько раз подряд, не закусывая. Я отяжелел и перестал отслеживать изменения, происходящие вокруг. Поверхность роговицы замаслилась, изображения стали размазываться, теряя границы и формы, стены принялись подрагивать, силуэты раздваиваться… Мне захотелось на воздух. Я кое-как натянул пальто и вышел, пошатываясь, наружу. У дверей паба я столкнулся с высоким мужчиной в длинном плаще, он попросил прикурить, я дал ему зажигалку и инстинктивно прикурил и себе тоже. Мы в нерешительности замерли в порывах злого ветра.

– Какой сегодня длинный и несуразный день, – устало проговорил мужчина. – Нам всем нужен покой, всего лишь покой…

Я посмотрел на него и неожиданного для самого себя почти скороговоркой рассказал о происходящих со мной пространственно-временных метаморфозах. Он грустно посмотрел на меня, подошёл ближе, похлопал по плечу, прислонился к моему горящему лбу своим прохладным лицом и прошептал:

– Ты не те мысли думаешь, не те мысли…

Потом резко отстранился, бросил окурок на асфальт и торопливо зашагал куда-то. Я докурил и какое-то время постоял на улице, пытаясь думать какие-то другие мысли, но мне всё казалось, что по сути я думаю о том же, о чём думал прежде. Умственные манипуляции меня немного отрезвили, обратно я возвращался почти уверенной походкой. Девушка в чёрном платье куда-то ушла, за столиком я нашёл жующе-внемлющего бородача и учителя танцев, старательно складывающего непослушные губы в слова и помогающего себе пьяной жестикуляцией:

– Да что я? Да ничто! Что я могу? Да ничего! Ничего я не могу, понимаешь? Думаешь, могу? А я не могу! Не могу – и всё тут! Вот, например, сейчас что я могу? – учитель танцев осторожно потрогал правое ухо и, убедившись, что оно на месте, продолжил рассуждение. – Да ничего не могу… Ничего! Представляешь? Даже сосредоточиться не могу! Нет, ну ты представляешь? Никак не могу… Но хочу, очень хочу. Понимаешь? Элементарно сосредоточиться. Просто сосредоточиться, – учитель танцев закрыл на пару секунд глаза, поводил растопыренной ладонью по лбу. – Нет, не могу. Никак не могу… А для чего это мне было нужно? Не помнишь?

– Что? – спросил бородач, обсасывая деревянную шпажку.

Учитель танцев ничего не ответил и снова стал водить растопыренной ладонью по голове, ероша волосы: