Укус мрака

«Пошевеливайся, пошевеливайся, или ты погиб!» – услышал Джем свой собственный вопль. Он отступил, едва не упав, и бросился бежать назад, к жаровне, оставшейся в сотне метрах позади. Каких-то сто метров. Огонь. Спасение. Прерывистое дыхание девчонки позади него, совсем уже близко. Кажется, что ее язык уже касается его пяток. И этот непрекращающийся глупый смех. Он зацепился за трубу и рухнул. Ручонка схватила его за лодыжку, маленькая, холодная как лед ручонка с острыми когтями, и на него нахлынула вонь. Он завыл, безуспешно отбиваясь ногами, затем, подобрав большой кусок песчаника, ударил малышку по голове. Он почувствовал, что камень углубился в мягкий череп, и увидел, как брызнул мозг. Девчонка с проломленным черепом отряхивала платьице.

– Ты плохой, – сказала она тоненьким голоском, уставившись глазами, неподвижными и холодными, как у акулы, изготовившейся к атаке, на низ живота Джема. – А она у тебя большая? Ты мне покажешь свою сосиску?

Чувствуя, что его вот-вот вырвет, Джем взглянул на камень, вымазанный мозгами, а затем что есть силы запустил им в лицо девчонки.

Она пошатнулась, словно маленький испорченный автомат, а Джем со всех ног бросился прямо к жаровне, возле которой хором распевали пьяницы.

Джем, не отдавая себе отчета, растолкал их, запустил руку в железный бидон, схватил докрасна раскаленный уголь и, не обращая внимания на удивленные возгласы пьянчужек, швырнул его в девчонку, которая опять наступала. Пылающая головешка, подпалив платье, упала к ее ногам, и девочка отскочила, издав такой вопль, что ее кожа, испещренная мраморными пятнами, лопнула, обнажив множество блестящих личинок, а маленький улыбающийся ротик стал изрыгать огромных черных тараканов, которых Джем, тоже вопя, давил сапогами. Завопили и оба пьянчужки, а девочка хлопала в это время своими пухленькими ручками по почерневшему платьицу. Но вот, словно принесенный порывом ветра, появился и мальчик, передвигаясь на четвереньках длинными легкими прыжками. Пьянчужки замолчали и бросились удирать со всех ног. Джем протянул руку к жаровне. Малыш остановился, прерывисто дыша. Его взгляд был полон ненависти, на мясистых губах появилась отвратительная пена. Он подошел к сестре, которая взяла его за руку.

– Убьет тебя, – спокойно сказал мальчишка.

– Убьет и съест тебя, – добавила девочка. – Он испортил мое красивое платьице, – захныкала она, показывая дыры.

– Он плохой, – согласился ее брат. – И глупый. Очень глупый.

– Если подойдете, я вас спалю! – завопил испуганный Джем.

– Ну, болтай, болтай, это так интересно… – парировал мальчуган неожиданно низким голосом.

– До скорого, Джем, любовь моя, – бросила, удаляясь, девочка.

– Не забывай нас! И приятных сновидений! – пожелал ее брат.

Продолжая держать руку над жаровней, Джем смотрел, как они уходят; от судорожного напряжения он даже скрипел зубами.

На углу дети свернули на другую улицу, держась за руки, резвясь и смеясь на ходу.

«Больно. Мне больно. Почему мне так больно?»

Джем опустил глаза и увидел свою руку с раздутой и ободранной ладонью, с обугленной на пальцах кожей. Он недоверчиво рассматривал полыхающую жаровню. Неужели он запустил руку в раскаленные угли? Как один из тех мучеников, о которых рассказывал дед Леонард? Потом он осмотрел опустевшую улицу. Почему они отступили? Обычно они никогда не отступают. Надо срочно предупредить остальных. Предупредить Лори. Но как? Они; наверное, наблюдают за домиком его тетки. Хейс заодно с фараонами, Саманта и Уилкокс тоже. Рут. Рут Миралес! Она его не выдаст. Она, может быть, даже не знает, что он сбежал. Саманта писала ему, что Рут в Лас-Вегасе. А в Вегас легко пробраться незамеченным.

Но сначала надо рискнуть позвонить Лори. Сказать ему, что все началось вновь.

2

Марвин брился, стоя перед окном гостиничного номера. Факс от его помощника Джонатана с известием, что Лори тоже сбежал, лежал на телике, по которому передавали семичасовые новости. Вдруг он замер. «Недалеко от Ноб-Хилла найдена женщина без определенного места жительства, – вещала дикторша, похожая на королевского пуделя. – Жертва, Люсинда Гонзалес, по прозвищу Пьяница Люлю, сорока восьми лет, была найдена мертвой и обескровленной возле полуразрушенного дома. Единственное свидетельство, которым следователи располагают на данный момент, это рассказ очевидца, Джерри Махоленда, пятидесяти четырех лет, также без определенного места жительства, ветерана Вьетнамской войны».