Укус скорпиона

Мама улыбнулась, закрыла чемоданы.

– Поможешь? – попросила.

– Конечно, – согласилась Людочка.

Они вышли из подъезда на улицу, водрузили поклажу на скамейки, сели рядом.

– На такси поедещь? – поинтересовалась Людочка.

– Нет, ты что! – заулыбалась мама. – На служебной машине. Меня привезли сюда на ней и отвезут обратно. Водитель отлучился по каким-то делам своим.

– Вместе с машиной? – не удержалась Людочка. Мама так на нее посмотрела, что дочь вынуждена была извиниться. – Прости, мама! – обняла она маму и поцеловала в щеку. – Я тебя так люблю!

Синий минибус въехал во двор со стороны школы, посигналил, предупреждая, что сейчас подъедет к подъезду. Потом из кабины спрыгнул коренастый молодец в кепке набекрень, похватал чемоданы и закинул в машину.

– Звони, – сказала мама Людочке, – и я тебе обязательно буду звонить.

Они обнялись на прощание, облобызались, и мама села в кабину минибуса рядом с водителем.

– Итак, – вздохнула Людочка, провожая машину, увозившую маму, – осиротели, значит.

Она вернулась в квартиру, убрала разбросанные мамой по спальне вещи, не пригодившиеся для новой ее жизни, в шкаф. Присела на кровать ощутить себя хозяйкой. Теперь эта трехкомнатная квартира принадлежала только ей, хотя что делать в освобидившихся апартаментах Людочка не знала. Она прошла на кухню, попила воды. Оставаться одной ей было не привыкать. Однако раньше приступы одиночества проходили бесследно. Людочка знала, что мама в городе и обязательно вернется. До сегодняшнего дня. Столбцы, куда уехала мама на пмж, находились в восьмидесяти километрах от Минска, расстояние не такое и большое, но пропасть глубокая.

Мама всю жизнь охотилась на мужчин, как богиня Диана. Она их олицетворяла с волками, а себя видела загонщицей, поэтому очень любила «Охоту на волков» Высоцкого и неизменно ставила эту песню каждому своему избраннику, будто главное блюдо на стол. Те слушали и подвывали гению, абсолютно не соображая для чего и почему пел Высоцкий за спиной красивой женщины, музыкой и словами как бы символизируя крылья и вдохновляя на очередной «подвиг».

Людочка, видимо, пошла по стопам матери. Как говорится, яблоко от яблони… Только у нее попроще выходило, без притязаний и изысков. В маме пропадала артистка, и она свой дар использовала по полной с мужчинами. Людочка восхищалась ею, но подражать не хотела. Каждого мужчину, к которому ее тянуло, она видела своим мужем. Маму замужество не интересовало. В этом их принципиальное различие. В конце концов, и мама устала. Все бросила и уехала в провинцию. Наверное, посчитала достойным себя. Людочка тоже такого нашла. Конечно, она много раз ошибалась, даже постоянно, но не теряла надежды. Костя – ее мужчина, об ином и речи быть не могло. Позвонить бы ему сейчас… Людочка пожалела, что не спросила у Юльки телефон брата, а потом подумала: и хорошо, что не спросила. Лучше самой.

Она надела широкополую соломенную шляпку и черные очки от солнца, вышла на улицу. Транспортом решила не пользоваться. Спешить-то некуда. Когда дошла до ГИППО, вдруг увидела Костю. Он куда-то торопился. Людочка удивилась Костиному появлению, потому что до конца его смены на складе оставалось порядочно времени, и отправилась за ним. Не окликая его и стараясь не попадаться ему на глаза. Чувствовала, что рано.

Следя за Костей, Людочка ощущала тот же азарт, что и при слежке за Владом. Что ни говори, а она мамина дочка!

Костя перешел дорогу, миновал «Рублевский», двигаясь к остановке, где сел в 43-й троллейбус. Людочка заскочила в заднюю дверь, прячась за спинами пассажиров, но не сводя пристального взгляда с Кости. Она поняла, куда он. И не ошиблась, когда оба они вышли у Национальной библиотеки. Это плохо. Плохо в том смысле, что много открытого пространства, тяжелее прятаться. Костя остановился покурить. Людочка укрылась за щитами на остановке, подглядывая в щель между щитами. Потом он говорил по телефону. После разговора побледнел как смерть, судорожно сжимая телефон в кулаке, будто тот в чем-то виновен. Людочке показалось, что Костя едва сдерживался от того, чтобы не швырнуть телефон оземь и не уничтожить его ногами в прыжке. Медленно Костя двинулся к остановке. Людочка замерла. Они вот-вот встретятся. Бежать некуда. Но что это? Костя прошел остановку и приблизился к проезжей части, сошел с тротуара. Он же попадет под машину! Здесь такое плотное движение! Людочка закричала бы, остановив Костю криком, хотя бы криком, но звук ее голоса застрял где-то между позвонками. Ее голос будто кто-то выключил, и она беззвучно открывала рот, словно выброшенная на сушу рыба. Сойти с места Людочка тоже не могла, прикованная к нему ужасом предстоящего. Кто-нибудь! Помогите!