Укус судьбы (СИ)

— Через пять минут будет, — подавленным голосом буркнул начальник охраны. — Не заслужил я подобного тона, Матвей Борисович, — обиженно бросил он и повесил трубку.

Как только мы вышли, я судорожно прижал к себе папку и улыбнулся пластиковой улыбкой сотрудникам агентства по рекламе. Но все смотрели не на меня, а на Софью.

Я тоже смотрел на нее. Соколова так вырядилась, что выглядела вышедшей на работу проституткой. При каждом ее шаге из-з под экстремально короткой юбки выглядывали черные кружевные трусики. Или это что-то другое черное? Помутневшим рассудком я не понимал, что конкретно мелькает перед глазами. Дурман желания скрутил все тело в спираль с такой силой, что я еле передвигал ноги.

— Сюда, пожалуйста, — поздоровался со мной Игорь, руководитель проекта, который курировал съемки рекламного ролика. — Мы договорились отснять все кадры с нашими моделями, — нахмурился он, разглядывая Соколову. — Ваша дама не совсем подходяще одета.

— Сойдет, — отрезал я. — Балкон отменяется, она хочет в холле.

— Но у нас уже готов отработанный и утвержденный сценарий, — удивился он.

Гладко выбритый, в накрахмаленной белой рубашке и белых брюках с темными тонированными очками, он был похож на заблудившегося южного туриста, который затесался сюда попутным ветром.

— Софье не нравится, — мотнул я головой. — И одета она отлично.

— Вы заказчик, дело ваше, — пожал плечами Игорь. — Простите, как вас зовут? — обратился он к Соколовой.

— Софа, — проворковала она бархатным голосом, я закусил губу и уткнулся ей в плечо:

— Мне больно, — прохрипел ей, — не смогу. Давай отменим все, я хочу сейчас.

— Возьму его в рот, — шепнула она на ухо и подмигнула мне. — Выступи, потом получишь меня. И охранника до сих пор нет.

— Софья, вы можете отодвинуться от генерального директора, — вежливо попросил Игорь, улыбаясь ей в 32 своих сахарных зуба.

Мне захотелось врезать ему в морду, чтобы он перестал на нее пялиться. Руки и ноги были ватными и дрожали, мудака спасло мое бессилие.

— Он должен встать за подиум и озвучить вступительную речь, — пояснил он, беря ее за локоть.

— Не трогай мою женщину, — оттолкнул я его грубо. — Лапай своих моделей. Она будет стоять рядом.

— Не переживайте, — успокоила его Соколова. — Я буду незаметной. Запускайте процесс как можно быстрее.

— Ваше право, но я умываю руки, если вдруг потом вам этот цирк не понравится, — развел он руками и начал командовать техниками и осветителями.

— Не отпущу, — прижался к ней, водя носом в волосах. — Ты моя. Стой рядом.

— Я спрячусь за подиумом, — предложила Софья, касаясь моего лица руками, которые пахли чем-то вкусным. Она вся была похожа на новогодний малиновый пряник. — Сяду у твоих ног, ладно? В кадре ты должен быть один.

Я с трудом соображал, что делаю. Она вытащила из кармана пиджака мою речь и мягко толкнула меня вперед, а сама присела у ног, укрывшись за широкой кафедрой.

Я не мог сосредоточиться на предложениях, жадно разглядывая ее грудь и гостеприимно раздвинутые в черных колготках ноги. Хотелось послать все к чертям собачьим и упасть рядом.

— Душно, — пожаловался я, пытаясь освободиться от галстука. — Тело горит.

Меня вспышкой озарил свет прожекторов, Игорь подал рукой сигнал оператору:

— Тишина! Съемка пошла!

В этот момент здание тряхнуло словно при землетрясении, раздался адский грохот. Кто-то визгливо вскрикнул, махнув рукой в сторону балкона, где ошарашенный охранник прильнул к стеклам. Анатолий Степанович все-таки поставил кого-то у дверей. Я стал снимать с себя пиджак, но не успел раздеться. Софья дернула меня к себе и легла сверху, прикрывая, словно щитом.

— Тсс, — прошептала она, прижимаясь ко мне горячим и желанным телом. Я так крепко вцепился в нее руками, что она застонала. — Больно, дурачок, не души меня.

— Сейчас, — я подмял ее под себя, покрывая поцелуями лицо.

Она почему-то засмеялась и счастливо сверкнула глазами.

— Штаны-то хоть сними с себя, чтобы что-то получилось.

Глава 16. Софья

Сотрудники компании и специалисты рекламного агентства побежали с криками к окнам: балкон благополучно свалился вниз без жертв. Я с Матвеем барахталась у трибуны. Его взгляд был настолько сумасшедшим, что мне стало не по себе. Не было ни времени, ни возможности искать укромное место без свидетелей. Он упал на меня неподъемной массой и так придавил к полу, что я едва дышала. Нужна была разрядка, а в одежде получить ее Матвей не мог. Поэтому плюнув на приличия, я полезла помогать ему раздеваться. Он разорвал на брюках пуговицы и успел только немного спустить их, когда я проворно дотронулась рукой до его мучительного мучения. Вот о чем не подумала, так это о том, что он зарычит как Тарзан в джунглях: громко и протяжно. И привлечет к себе внимание взбудораженной балконной катастрофой общественности. Картина была странной.