Укус технокрысы

Передо мной стоит старик в старомодном пальто с цигейковым воротником. Глаза его слезятся, то ли от мороза, то ли от старости. Откуда он взялся? Почему я не услышал скрипа снега под галошами его валенок? Совсем бдительность потерял. Беспечен, словно скаут на прогулке. Добром это не кончится.

— Вы что, программу «Время» не смотрели вчера? — интересуется старик.

— Нет. Что-то произошло? Все самолеты в теплые края улетели?

— Хе-хе! И поезда тоже, следом покатили!

Я так и не понял, хихикает он или кашляет.

— Что-то у них там разладилось на транспорте, — сипит старик, вытирал большим несвежим платком бегущие из глаз слезы. — Говорят, компьютеры забастовали. Требуют сорокачасовой рабочей недели, прожиточного минимума и человеческого обращения. Чего только де бывает на белом свете! Я вот помню…

— Извините, я спешу.

Отделавшись от старика, я почти бегом возвращаюсь да почтамт.

Так значит, дело де в «гусеницах», которыми блокировали меня люди Крепчалова? Вернее, не только в них. Нужно срочно связаться с Воробьевым, получить от него оперативную информацию и дать в ответ хорошего пинка. Зам Слава великолепный, но в критический ситуации не выстоит. Поддержу его морально, и — на вокзал. Не может быть, чтобы поезда не ходили. Такого не может быть никогда.

* * *

В кабинках «междугородки» — ни одного человека, к единственному окошку — очередь, подозрительно похожая на толпу. Значит, автоматическая связь не работает, а с «барышень», ошеломленных непомерной перегрузкой много ли с них возьмешь?

— Не орите на меня! Вас много, а я одна! — выкрикивает телефонистка проверенную многолетней практикой магическую формулу. В углу, сидя на краешке жесткой квадратной скамейки, безутешно рыдает женщина. На нее никто не обращает внимания.

— Позовите заведующую! — возносит над очередью-толпой раздраженный мужской голос ответное заклинание. Я круто поворачиваю к выходу.

Глава 25

Вокзал пуст, словно базар в понедельник. Неужели действительно все поезда укатили, вслед за самолетами, в теплые края? Ага, вот. Одно из окошек под вывеской «Кассы поездов дальнего следования» светится. Сейчас мы все узнаем.

Девушка, выслушав заказ — один купейный на ближайший поезд до Москвы — смотрит на меня так, будто я собираюсь броситься под этот ближайший поезд, а не ехать на нем.

— Вы не знаете, почему, хотя самолеты и не летают, у вас все равно ни души?

— Телевизор смотреть надо, молодой человек! После двух аварий подряд никто де хочет попасть в третью. Да и поезд, скорее всего, де пойдет. Так будете брать билет?

Быстро пробежавшись пальчиками до клавиатуре, кассирша вторично вперяет в меня удивленный взгляд: «Чего это он остолбенел?» А я, как завороженный, смотрю на ее темно-синие, до последней моде, аккуратно наманикюренные ногти.

Ведомственная компьютерная сеть МПС работает! В ней, правда, вчера произошел сбой, но неполадка, видимо, уже устранена. А может, вирус «перестройка», как и его предшественник, «шизо», тоже почти не нарушает работу сетей?

— Так будете брать билет?

Удивление — прекрасная, но самая недолговечная из человеческих эмоций. Почти мгновенно переходит в скуку, подозрительность или, как сейчас вот, в раздражение.

— Буду. Отказаться получить билет из рук столь очаровательной девушки — выше моих сил! Даже если это билет в катастрофу!

Сунув билет в карман и поинтересовавшись, где обитает начальник вокзала, я через две ступеньки взбегаю на второй этаж.

Только бы он был на месте. Заместитель ни в жисть не рискнет подпустить постороннего к служебной сети, какой бы мандат-размандат у него ни был. И правильно сделает. Может, потому эта сеть пока и работает, что закрытая.

Мне везет. Судя по непринужденной позе, в кресле за широким столом с полудюжиной телефонов сидит именно хозяин кабинета. И уже через десять минут я держу в руках долгожданную распечатку:

«Повторно, по варианту «ковер». Противоречивость и непоследовательность приказов Генерального директора корпорации КОКОС привела к полной дезорганизации работ по перестройке компьютерных узлов в режим «артегом». Причем те из них, где выполнили указание о запрете перестройки, полностью вышли из строя, в том числе сам узел «Кокос». В связи с этим данное сообщение передаю через узел Управления. По-видимому, попытка выполнения этого же, второго приказа, транслированного мною на узлы всех сетей, включая служебные, привела к катастрофе под Смоленском. Участником комиссии по расследованию назначен вернувшийся из командировки Шепталов. Ввиду того, что следование ультиматуму технокрысы, по-видимому, исключает катастрофические последствия, мною в инициативном порядке возобновлены работы по перестройке узла «Кокос» в режим «артегом». Жду срочных и однозначных указаний. Воробей».

Мне приходится дважды перечитать сообщение, прежде чем я начинаю понимать весь ужас создавшегося положения.