Укус технокрысы

- Вы правильно идете, гражданин, - улыбается капитан. Глаза его лихорадочно блестят. - Как до второй полевой кухни дойдете, так поверните налево, вместе со всеми. Войдете внутрь ограды и там, под навесом, переночуете. Ну, а завтра уже... - дружески улыбается капитан.

- Спасибо, спасибо... - усиленно кланяюсь я.

Завтра... Под навесом - это что, прямо на асфальте, стоя, как лошадь? Вот еще... Неужели не найдется другого способа, побыстрее и покороче, повидаться с Пеночкиным?

В крайнем случае скажу какому-нибудь генералу, что в молодости бил Пеночкину морду. И покажу свой - теперь уже священный, поди? - кулак.

В самом деле, мы проходим мимо вначале одной полевой кухни, потом другой. И передвижных туалетов здесь полно, чуть ли не над каждым канализационным люком. Интересно, кто это все так здорово организовал? Наверное, нацгвардия. Стоило "обратить" ее самого главного командира - и все, дальше он знает, что делать. Работает по программе "стихийное бедствие". Обучен...

Последние пару сотен метров мы проходим вдоль бетонного забора. До ворот. Может быть, тех самых, которые показывали по телевизору, с водяными пушками на привратных столбах-колоннах. Из ворот никто не выходит: видимо, выливается людской поток из телецентра через другую "трубу". Идем мы теперь медленно, часто останавливаясь и наступая друг другу на пятки. Но все-таки идем. А это значит, что долго лицезреть "создателя" никому не дают.

В воротах устроены шесть узких коридорчиков, в конце каждого виднеется детектор оружия - аэрофлотовская "рамка" в рост человека. Но редко-редко кого заставляют проходить дважды, перед этим попросив выложить в специальный лоточек ключи и прочие металлические вещи.

Хорошо, что мой пистолет - "бумажный".

А вообще-то для такого скопления людей - удивительно тихо. Ни драк, ни скандалов, ни даже элементарных ссор. Так люди ходили... куда же так могли ходить?

На похороны.

А еще в мавзолей.

"Рамку" я прохожу благополучно. И почти сразу же вижу "навес": огромную площадку с натянутым над нею тентом, по периметру - армейские палатки. А в середине - тысячи шезлонгов и раскладушек.

Да, неплохо все организовано. И опять-таки: полевые кухни, передвижные туалеты... А на ночь, похоже, еще и одеяла выдают. Только не хочется мне здесь ночевать, совсем не хочется.

Очередь медленно движется мимо навеса, теряется в глубине парка, огибает старое здание телецентра и... возвращается к тому же "навесу", только уже с другой стороны. И лишь затем поглощается черным зевом входа в новый корпус.

Вот если бы проскочить мимо армейских палаток да внедрится в финишный участок очереди... Но вездесущих мальчишек, пытающихся совершить подобный "прокол во времени", водворяют обратно в очередь гвардейцы. И потом, не сигать же мне, в костюме и при галстуке, через передвижные загородки, подобно юнцу?

Я с тоской смотрю на счастливчиков, уже приближающихся ко входу в новый корпус. Всем им пришлось ночевать под навесом. Зато через час-другой они уже увидят "создателя", а я...

Возле дальней от меня палатки разговаривает с нацгвардейцем какой-то монах. Одет он в черную рясу, на голове клобук, на груди - ясно различимый даже издалека большой крест. Очень похожий на тот, который обычно прячет под одеждой...

- Порогов! - кричу я изо всех сил, - Мефодий! - и машу руками.

Ну конечно же, это он, наш падре. Миленький, славненький, как хорошо, что ты здесь! И что среди гвардейцев у тебя отыскался знакомый - тоже хорошо. Он ведь разрешит пожилому человеку облобызать своего пропавшего сотрудника? А я за это не уволю его с работы. Может быть.

Лейтенант-гвардеец, под неодобрительными взглядами очереди, сдвигает в сторону загородку и, удостоверившись, что именно я Павел Андреевич, ведет меня к падре.

То есть - к финишному участку очереди.

- Вообще-то мы так не делаем, - снисходительно объясняет он. - Но, в знак уважения к Мефодию Кузьмичу...

Ну вот, дожились: я хоть что-то значу в этом мире лишь потому, что знаком с двадцатипятилетним мальчишкой, незадачливым попом-расстригой, бросившим работу в самый напряженный момент.

Но с этим мы разберемся позже, после свидания с "пророком общего бога". А пока...

- Спасибо, - вполголоса благодарю я. - А то стоял бы я... до синих веников.

- Рад вас видеть, - приветствует меня падре, коротко попрощавшись со своим другом-гвардейцем и становясь рядом со мною в очередь.

- Перед Богом все равны, - шипит за спиной какой-то дедок в длиннополом - не по сезону и не по моде - плаще.

- Я и вас пропущу вперед, - почтительно улыбается Федя. -Старость нужно уважать. Проходите, пожалуйста!

Дедок, крякнув, становится впереди нас и успокаивается.

- Вы в каком храме прошли первую ступень? - спрашивает падре.

- Да в этом... в "Салюте"! - на ходу выкручиваюсь я. - Там же и моя дочь была. А ты?

Лучший способ избежать опасных вопросов - задавать их самому.

- В "Мире". У них артегом - новейшей модели, не на колесиках, а ходячий.

- Но первая ступень - такая же? Что в нее входит?