Укус змеи

– А как же остальные жертвы? Они тоже – плод моего воображения? – молодой человек молча наблюдал, как бывшая жена медленно сгорает в отчаянье. Она закашлялась и сквозь слезы промямлила: – Я продолжила расследование и, ближе к сентябрю, ниточка привела в Венесуэлу. И снова улей. На сей раз – Южноамериканский, расположенный на окраине национального парка Канайма, откуда предприимчивые феи водят туристов в джунгли.

– Какая жалость, что наиболее живописные места достались жалким выродкам.

– Сунься туда люди, превратили бы девственную природу в безликую бетонную массу, – огрызнулась девушка, краснея от внезапно вырвавшейся дерзости. – Если бы не уровень преступности, я бы с удовольствием затеряла в той чудесной красоте, подальше от проблем и вас. Но даже в маленьком городке меня обокрали трижды, причем два раза мои же сородичи. Вряд ли бы я долго там продержалась. Бо́льшой разобщенности не встретишь ни в одном клане. Сестры разбрелись по всей стране: беспричинно ссорятся, уничтожают друг друга и враждуют. Создают мелкие альянсы и тем довольствуются. Не понимают, что сила в единстве.

– Подозреваю, и в этой обители беззакония, кого-то замучили непременно мы, – не скрывая иронии, предположил Вильям. – Надеюсь на сей раз доказательства причастности имеются?

– Ты прав, их нет, но зато есть две несчастные, убитые тем же кошмарным способом, что и Адаез: Матильда и ее мать Кастодия. Скажешь снова совпадение?

– С чего мне вообще оправдываться? Да, мы с ними сталкивались. Обе – вульгарные, развязные стервы: ушлая, порочная родительница и не менее циничная, испорченная дочь. Они возглавляли опасную группировку, славились продажей наркоты, рабов и крупными грабежами. Несложно догадаться, зачем обращаются к такого рода личностям.

– Только не вы, – гостья уверенно замотала головой. Нетерпеливо спрыгнув с подоконника, она заложила руки за спину и заговорила, словно детектив из бульварного романа: – Я несколько дней не могла уловить связь между криминальными авторитетами и грязнокровкой. Единственное, что их объединяло: члены банды нашли вместо хозяек, истерзанные трупы жутких тварей. Бедолаги были чистокровными феями, но их подчиненные – сплошь людьми. Головорезы до сих пор не уверенны, мертвы ли боссы. Опасаясь последствий, они испепелили трупы. Так что провести обследование и установить причину смерти, мне не удалось, но уверена: мать и дочь пытали так же, как Адаез.

– Заслуженный уход чудовищной семейки, – сухо заметил Вильям.

– Да что с тобой? Может они не люди, но и среди вас хватает ублюдков, – девушка едва сдержалась, чтоб не расцарапать негодяю рожу. Она будто общалась с собой: никакой отдачи, эмоций или реакции. Ничего. Но раз уж начала откровенничать, останавливаться было глупо. – Я наведалась в Южноамериканскую общину, – отступив на всякий случай на приличное расстояние, пробурчала она. – Обе женщины много лет в ней не состояли. Официальная версия: Кастодия жадная, эгоистичная сука, за что и поплатилась. На деле – все иначе. Одна из сестер проболталась, что причиной изгнания послужило сексуальное предпочтение старшей из жертв. Она никогда не спала с мужчинами и наотрез отказалась производить потомство. Выходило, Матильда – приемная дочь. Вот тут и стало прорисовываться сходство с происшествием в Африке. Пришлось постараться, чтоб его раскопать. Сплошь отмороженные венесуэльские феи не хотели иметь со мной ничего общего, осыпали проклятьями и бесцеремонно выставляли прочь. С трудом я отыскала пожилую забулдыгу, которая когда-то занималась грабежами и разбоем с Кастодией. В обмен на редкую травку, прорастающую исключительно в землях Финляндии, она поделилась занятной историей. Старуха лично застала день, когда поддельница покинула улей и внезапно получила дочь.

В те времена внутри клана бушевала ожесточенная борьба. Поделившись поровну, противники никак не могли договориться о мире. Кровь лесного народа текла рекой и тогда одна из предводительниц схитрила: разоблачила соперницу, сказав, что та – лесбиянка. Кастодию покинули почти все соратники. Вспылив, она пробралась ночью в покои победительницы и зверски зарубила ее топором. Но неожиданно в комнате обнаружился свидетель – крохотное дитя. Убийца стушевалась. Прикончить ребенка не поднялась рука. Раскаявшись, женщина решила, что воспитает девочку сама и не допустит, чтоб та, повзрослев, отомстила.

Совпадение же заключается в том, что родная мать Матильды претендовала на звание главы неслучайно. Она являлась прямым потомком Первосущной, некогда поддерживающей фашистов. И тут до меня дошло: а что, если твоя сучка пускает в расход не просто фей, а наследниц «маток», участвовавших во второй мировой?

– И зачем? – протяжно присвистнув, подыграл молодой человек.