Укус змеи

– Относительно последнего спорить сложно! – заметила Ирика, с ненавистью сжимая кулаки, мигом облачившиеся в корявые палки. Она сжала шипы-пальцы так сильно, что проколола древесные ладошки, но даже не пискнула. – Остальное – бред. Но когда ты, tyhmä vosu8, это поймешь, будет поздно!

Секундой спустя, безжалостно разрывая чудесное белоснежное платье, фея полностью перевоплотилась в чудовище. Бешено размахивая крыльями, она вспорхнула высоко над землей и пулей спикировала вниз.

***

Следом за маткой преобразилась и свита. Феи не испытывали температурного дискомфорта, были огромны, умели летать, а потому, и без возможности применять сверхъявственные силы, имели очевидные преимущества.

Я не питала глупых надежд и не ждала, что Ирика сдастся добровольно, но все же, до того, как узнала о лжи Вильяма, надеялась на ее благоразумие. Теперь же, понимая, как старухе необходим парень, рассчитывать на честный поединок не приходилось. Нам предстояла бойня.

Отвратительные создания напирали со всех сторон, намереваясь взять численностью. Раскрутив косу до предельной скорости, я без устали сносила головы и рубила конечности. Вильям, встав со мной «спина к спине», умело оборонял и себя, и Анезку. Заботливо впихнув ее между нами, он инстинктивно прикрыл беспомощную девчонку своим телом. Словно бог войны, спустившийся с мифического Олимпа, парень отстреливал несущихся на нас тварей со стопроцентным попаданием. Когда пули, даже после моего щедрого дара, окончательно иссякли, настало время ножей. Как бы ловко не изворачивались гадкие отродья, он метко всаживал клинки четко в переносицу.

Такой прыти и желания помочь, я не ожидала. В промежутке между отсечением крыльев надвигавшейся феи слева, и разделением на две части ужасной башки ее сестры справа, я одобрительно кивнула мерзавцу. В тот миг впервые возникла мысль: ни он сам, ни я, никто другой, не в силах определить, сколь сильно темнота, засевшая внутри его сердца, способна влиять на поступки. Она никому не подчинялась, живя своей жизнью и используя смертного как сосуд. Но были такие вот моменты, когда светлая сторона в нем преобладала, а значит, не все потеряно, и негодяя можно спасти.

Зря я отвлеклась на Вильяма. Мне следовало усмирить ум и сконцентрировать внимание на сражении. Возможно, тогда я не заработала бы новых шрамов. Короткого мгновения хватило, чтобы ко мне вплотную приблизилось с дюжину дьявольских существ. Когтистые лапы жгучей молнией прошлись по телу, оставляя рваные, глубокие следы от подбородка до груди и такие же сбоку, под мышкой. Ощутив запах крови, стервятницы осмелели. Рассвирепев, они принялись ломать кости, и разрывать сухожилия. В какой-то момент, одна из гадюк, незаметно подобравшись сзади, насквозь проткнула мою спину массивными рогами. Потеряв равновесие, я упала на одно колено, однако, сдаваться не собиралась. Со свистом рассекая воздух, коса продолжала сокращать число противников. Боль прожигала каждую клеточку, соленая каша во рту раздражала горло и настойчиво пыталась вырваться наружу, но я по-прежнему не отступала. В итоге раны взяли свое. Кашель сдавил легкие, и белое покрывало под моими ногами окрасилось в багровый цвет. Данное обстоятельство не осталось без внимания всех присутствующих, и, в следующую секунду произошло сразу несколько вещей.

Во-первых, распознав, что основной враг почти повержен, вся стая лесных созданий с торжествующими воплями бросилась меня добивать. Во-вторых, Первосущная, встав перед выбором: прикончить Могильщицу лично или схватить любовника, – не удержалась и направилась ко мне. И, в-третьих, отбившись от очередной атаки, Вильям уже готов был прийти на помощь, как в схватку вступила Анезка. Набравшись смелости, она наконец-то приняла истинный облик и совершила, то, чего никто не ждал. С ледяным спокойствием полукровка перехватила несущегося в мою сторону супруга и, приставив указательный шип к его шее, закрылась мохнатыми крыльями, как щитом.

– Стоять! – громко приказала она, обращаясь ко всем сразу. – Если кто и умрет, так только он! Оставьте Искушаемую в покое, – потребовала девушка, гордо задрав подбородок.

– Идиотка! Ты что творишь?! Как смеешь идти против воли своей королевы? – угрожающе взвившись над нами, истерично заголосила Ирика.

– Я ушла из улья. Так что теперь твои указания – пустой звук. А эта женщина – единственная, кто открыл мне правду. Плюс, она никогда не трахалась с моим мужем.

– Ты не тронешь любимого, – изобразив отверстием-ртом подобие ухмылки, самоуверенно заявила матка.