Укутанное детство. Не прячьте детей от жизни

Андрей очень ровно относится к школе, он не испытывает к ней горячей любви, но и неприязни нет. Так, обычная жизнь: есть друзья, есть неприятные личности. С учителями конфликтов нет, но и в любимчиках не ходит.

Окончание первого школьного дня — и первый тревожный звоночек: сын нагрубил мне по телефону, что для него не характерно.

Дело было так. Школа находится далеко от дома. Я — беспокойная мать, поэтому каждый день отвожу его и забираю. Сын пошел в четвертый класс и уже давно просит разрешить ему возвращаться домой самостоятельно, чтобы меня не ждать. Договорились, что я приду и мы вместе пройдем весь маршрут от школы до дома. Иду, понимаю, что опаздываю. Знаю, как ребенок мечтает уехать самостоятельно, предвижу, что он так и сделает, поэтому звоню:

— Привет! Уроки закончились?

— Да.

— Ты уже вышел из школы?

— Я не могу делать все так быстро, как ты хочешь! Я что, за минуту должен собраться? — с вызовом рычит на меня телефон.

— Пожалуйста, сбавь тон и дождись меня у школы.

Встречаю у школы. Вроде спокоен. Ставлю в уме галочку: «Дома, в спокойной обстановке, обязательно поговорить». Но сначала дорога и обед. К разговору приступить не успеваю, видимо, то, что его задело в школе, сильно волнует и требует выхода. За обедом спрашивает:

— А мне обязательно идти в 10–11 класс?

— Неожиданный вопрос! Почему он тебя волнует?

— Конечно, ты сейчас скажешь, что обязательно я должен пойти в 11 класс! — уже с вызовом и надрывом в голосе.

— Не обязательно. Я бы хотела, чтобы ты закончил 11 классов, но ты сам будешь решать… — договорить не успеваю. Глаза сына наполняются слезами:

— Если не пойду, я, что ли, в армии умру? Мне туда на всю жизнь надо будет идти? — слезы предательски капают на футболку, расплываясь горячими пятнами. Внезапно обмякает, роняет ложку в остывающий суп, уходит в свою комнату.

Я в недоумении и растерянности. Дома разговоров про 11 класс и армию не ведется. Иду за ним, сажусь рядом, задаю вопросы, слушаю ответы. Выясняется интересная цепочка.

Оказывается, ребенок боится, что не сдаст ЕГЭ (напомню, четвертый класс!), и учитель объявил сыну, что он никогда не перейдет в пятый, потому что не повзрослел и место ему (как, впрочем, и другим его одноклассникам) в первом классе.

Сижу, перевариваю информацию и не понимаю — для чего нужно пугать детей неудачами? С какой целью? Это же нелогично. Ребенок и без посторонней помощи сомневается в своих силах. Но с уверенным человеком легче договориться, его легче вовлечь в работу. Уверенные в своих силах дети более инициативны, чаще отстаивают свою точку зрения. Может, именно здесь и кроется ответ? Может, детская инициатива и несогласие пугают взрослых, рассматриваются ими как покушение на учительский авторитет? Можно долго рассуждать, строить догадки, негодовать или даже пойти к учителю и рассказать про психологию победителя, позитивное мотивирование и ориентацию на успех. А можно превратиться в персонального мотиватора для своего ребенка и сказать:

• «Даже если ты завалишь все экзамены мира — я буду тебя любить».

• «Ты растешь, меняешься, набираешься знаний и совсем не похож на первоклассника. Вспомни, в первом классе ты не умел делить и умножать, не умел писать, а теперь умеешь — и это отличный показатель, что ты справляешься!»

• «Ты уже в четвертом классе. Значит, три года ты сдавал все контрольные, самостоятельные, диктанты и прочие экзамены».

• «Вас будут специально готовить к тестам, и в классе будут специальные тетради. Но если ты хочешь, я куплю такие же тетради домой и объясню тебе каждое задание, мы его разберем вместе, и ты точно его поймешь, запомнишь и сдашь экзамен».

Сын перестал плакать, вдохновился решением купить тетради и тренироваться, доел суп и спокойно пошел делать уроки.