Укутаться в силуэт

Облачко светильников отделилось от свода коридора и вплыло в дверной проём, за которым оказался довольно уютный кабинет, совмещённый с небольшой библиотекой.

Хозяин помещения, он же доктор алхимии, магистр спиритуализма и председатель Международной аккредитационной комиссии по заговорам эмоционального состояния, профессор Кшель взял со стола серебряный колокольчик и позвонил.

Звон материализовался в воздухе серебристой пыльцой, которую профессор ловко собрал в горсть и рассеял в пространстве перед собой в виде нескольких рун. Довольный своей работой, он опустился в кресло и пригласил своего спутника занять второе, повёрнутое спинкой ко входу.

* * *

– Эй, Тедди! – раздался скрипучий голос распорядительницы. – Господин желают два глинтвейна в кабинет, поторопись, да не разлей, дурында!

Девушка совсем уже собиралась огрызнуться по поводу того, что мадам сушёная стерлядь сама могла бы попробовать поторопиться и не разлить одновременно, но тут её внезапно осенило: вот он шанс! Наконец-то! Она ждала этой возможности уже четыре месяца, всё было готово, но то профессор уезжал как раз на полнолуние, то требовал прислать к себе определённую служанку (а Тедди он настолько не жаловал, что она даже волновалась, как бы он чего не заподозрил), то на кухне было столько дел, что она не могла себе позволить задержаться.

Сейчас же всё сошлось: она буквально секунду назад прополоскала и убрала последнюю тряпку, и теперь была свободна до утра, вот только оставалось отнести профессору его напиток…

Выпорхнув из кабинета с пустым подносом, она перевела дыхание и прошлась немножко по холодному коридору, чтобы остыть. Полдела сделано: оба свои глинтвейна профессор получил, кто бы ещё знал, зачем ему одному их два, мог бы просто большую чашку заказать – в кабинете больше никого не было … Ну да не её дело, мало ли, чашки именно эти нравятся. Теперь надо дождаться в укромном уголке, когда он пойдёт на покой, и скользнуть в кабинет убрать грязную посуду. Вот тогда-то и начнётся самое интересное!

Ждать пришлось даже меньше, чем она полагала. Всего через полчаса дверь кабинета внезапно открылась и профессор высунул голову в проём. Тедди сделала вид, что проверяет, плотно ли закрыто окно в торце коридора, когда профессор её окликнул:

– Иди забери посуду, она мне мешает. И почему вас вечно никого нет на кухне?!

– Да, господин, – невпопад ответила Тедди, не веря в своё везение. Он сам отдаёт ей посуду!

Чашки вернулись на поднос – одна совершенно пустая с подсохшими красными разводами на дне, вторая едва начатая. Никогда в жизни Тедди не несла ничего так бережно и внимательно, как эту чуть пригубленную чашку. Это был билет в светлое будущее. Спать ей сегодня не предстояло.

– Две унции сушёной мандрагоры, – бормотала Тедди час спустя, отмеряя на химических весах заранее заготовленные ингредиенты. Час ушёл на то, чтобы аккуратно донести драгоценный напиток до комнатки, убедиться, что никому от неё ничего сегодня уже не нужно и перечитать план проекта. Всё было выверено до последней запятой, но в успех всё-таки не верилось: Тедди поставила себе практически недосягаемую цель.

Но вот все порошки отмеряны, смешаны и добавлены в уже остывший и утративший аромат глинтвейн. Произнеся заклинание как молитву, Тедди помешала семь раз по часовой и семь раз против, сделала финальный пасс и…

Напиток забурлил, словно его поставили на раскалённую плиту, потемнел, а потом наоборот окрасился золотом, источая ароматы специй и чего-то опасного и нехорошего, и через пару секунд весь обратился в пар, не оставив в чашке даже засохшего ободка.

Тедди глубоко вдохнула внезапно посвежевший воздух, как будто магия забрала с собой даже запахи помещения. Ну всё, теперь ждать до завтра и смотреть, что будет.

С трудом заставив себя двинуться с места, Тедди наскоро ополоснулась и заползла под толстую перину. Ночи в замке были прохладными, а профессор не злоупотреблял магическим отоплением служебных помещений. Ну ничего, ей тут недолго осталось. Если всё прошло удачно, завтра уже уедет домой. Если нет, то… в общем, тоже. Дома, конечно, нищета, но, может быть, ей удастся на каникулах подработать у сельской ведуньи. Платит она едва-едва, не то что университетские профессора, когда нанимают ассистентов. Но с несданным проектом её точно никто из учительского состава не возьмёт даже на полставки, не говоря уж о том, чтобы разрешить ей работать и учиться одновременно. В общем, будущее было, может, и светлым, но очень далёким.

Она была уверена, что не сможет сомкнуть глаз, так взбудоражило её ожидание развязки, но усталость от дневной работы сделала своё дело, и к полуночи Тедди уже давно и душевно сопела в подушку.

И тут дверь в её комнату потихоньку открылась.

Ну как потихоньку. Потихоньку эта дверь в принципе открыться не могла. Лучше сказать, она открылась медленно и многообещающе, издав при этом душераздирающий скрип, подобный стенаниям душ грешников, мучимых в аду.