Укутаться в силуэт

Всё для того, чтобы не думать, как там Тёма. В больницу она, конечно, носа не показывала, и стоило послышаться в отдалении сирене «скорой», Яру бросало в дрожь, всё боялась, что её как-то вычислят и придут наказывать за позаимствованные халат и тапочки и проникновение в реанимацию.

Но даже если не учитывать страх перед больницей, приближаться к Тёме она больше не собиралась. Зачем? Свою задачу она выполнила: в тело его вернула. При этом он узнал все её самые сокровенные секреты, и сам предстал не в лучшем свете – теперь небось сторониться её будет, а ей оно не надо, навязываться. Пускай выздоравливает и идёт в свою частную школу, тут-то он кроме Яры ничего не забыл. Надо же, поговорить с мамой толком не мог, а сменить школу попросил. Но ведь это только ради энергии. Больше ему от Яры ничего не нужно было, и не будет.

И реветь кое-кто по этому поводу тоже не будет, потому что во-первых, услышат, во-вторых, увидят, в-третьих, не хватало ещё тетрадку слезами закапать, чтобы и в новом классе загнобили!

А через месяц Яра вышла из школы и увидела знакомую машину.

– Что-то случилось? – спросила она Ольгу, опёршуюся на капот. Хотя по виду Ольги всё было просто отлично – она сбросила лет пятнадцать, да и одета была аккуратно и неслучайно.

– Мы забрали Тёму домой, – сказала она. – Он очень просит тебя зайти в гости.

– Зачем? – нахмурилась Яра.

– Я так поняла, вы встречались? – подняла ухоженную бровь Ольга.

– Только для вида, – пожала плечом Яра, отчётливо, всей кожей ощущая, насколько у неё уродливый рюкзак, жидкие волосы и плохая осанка. Почему бы Ольге не оставить её в покое? Она наверняка хотела бы для своего сына более приглядной девушки.

– Ой ли? – усмехнулась Ольга. – Давай садись, я наготовила, как на день рожденья.

Яра вздохнула, но перечить не стала. Конечно, будет ужасно неловко, но, может, Тёма в бестелесном виде не так её видел или позабыл. Надо было закрыть последнюю страницу этой истории и разойтись каждый своим путём.

Домик Тёминой семьи приобрёл более жилой вид даже снаружи, дорожку от ворот расчистили, а растущая около крыльца сосенка была украшена гирляндами и мишурой. Ольга сразу ушла на кухню. Тёма ждал на диване в гостиной и выглядел болезненно, но довольно. Сейчас он был больше похож на себя-духа, чем тогда, в больнице. Яра подумала, что его биологические родители, наверное, были какими-нибудь арабами или цыганами, уж очень яркие у него были черты. При появлении Яры он с некоторым трудом поднялся на ноги, уцепившись за край стола.

– Привет!

– Привет, – Яра глянула исподлобья. – Ты как?

– Лучше всех! – оскалился Тёма. – Я надеялся, ты придёшь хоть раз.

– Зачем? – пожала плечами Яра.

– Ты же так и не рассказала мне про Гретани.

Яра закатила глаза.

– Можно подумать, тебе правда хотелось знать про Гретани. И потом, разве ты в голове у меня не увидел?

– Но ты ведь хотела заново придумать начало, – напомнил Тёма. – Я не мог увидеть то, чего ты ещё не придумала.

– Я думаю, ты увидел достаточно, – вздохнула Яра, нехотя вспоминая былой стыд. – И делиться мне больше незачем. Так что можешь оставить при себе комментарии по поводу увиденного, а я пойду домой.

– Ты что, подожди! Я не собирался ничего комментировать! Яра, я просто хотел сказать…

– Если ты собирался два часа говорить «спасибо», это тоже можешь оставить при себе, мне оно не надо.

– Да я понял уже! – Тёма попытался подойти ближе, но пошатнулся и остался у стола. – Я только хотел сказать, что восхищаюсь тобой, потому что ты такая храбрая!

Яра вытянула шею.

– Ты там в своей коме не свихнулся случайно? Ты что, не видел, как я тряслась? И в больнице, и по поводу того, чтобы тебя впустить, и вообще всю жизнь?

– Так в том-то и дело, – улыбнулся Тёма. – Ты боялась, но делала. Я так не могу. Мне как только чуть-чуть страшно становится, сразу руки опускаются. А ты – я просто не понимаю, ты столько всего выдерживаешь, а внешне как будто всё отлично! Я никогда даже близко не видел такого храброго человека, даже не представлял вообще, что такое храбрость.

– Да где отлично-то, – нашла Яра к чему придраться. – Я и выгляжу отстойно, и веду себя кое-как.

– Но если бы мне было так страшно, как тебе, я бы никак не выглядел, потому что даже из дому не вышел бы ни разу за всю жизнь. А ты как железная, ни согнуть, ни сломать. Яра, ты… Я понимаю, что сейчас от меня толку чуть, но потом, когда я выздоровею, ты не согласишься со мной взаправду встречаться?

Яра оторопела. Такого не могло быть. Не с ней. «Он стебётся, наверное».

– Не думаю, что твоей маме это понравится, – тихо сказала Яра.

– Что?! Маме? Да моя мама тебя боготворит! Я ей всё рассказал…

– Что всё?! – ужаснулась Яра.

– Ну, как ты мне помогла… Ничего такого!

– Сестре тоже рассказал? – продолжила Яра. – Мне бы не хотелось, чтобы она и меня… сглазила.

Тёма помотал головой.

– Она теперь тише воды, ниже травы. Ты её сильнее намного, она ничего тебе не сделает.