Улан. Трилогия

   Юрген со своими ребятами давно уже собрал досье на самых злостных. Увы и ах, но среди них были и неприкасаемые - послы некоторых государств (в том числе и России), слишком нагло вмешивавшиеся в дела Королевства, знатные аристократы и прочая публика. Здесь работа шла иными методами - шантаж, вербовка, призывы вернуть часть украденного. Остальные же...

   Рокот барабанов и на помост выводят почти полтора десятка человек. Это офицеры, военные чиновники и гражданские поставщики, работающие на армию. Все они виновны в воровстве - из-за них уже больше двух лет не поступали деньги на военные учения, на порох, на амуницию, на закупку и содержание лошадей... Даже жалование солдатам и офицерам не платили по полгода!

   Короткий рассказ с перечислением вины каждого из них, перечисление уворованного, конфискованного...

  - Конфисковали всё имущество! - Говорит Владимир, - до последней монетки! Кому-то это может показаться слишком жестоким, ведь у них есть жёны, дети и внуки, престарелые родители... Однако воровали они у армии, у солдат и офицеров, которые тоже имеют детей и престарелых родителей... Они воровали у всего народа! Случись война, сколько бы людей погибло просто из-за того, что солдаты не умеют стрелять, а у коней из-за бескормицы нет сил тянуть пушки!? Что, они не понимали происходящего? Понимали... Просто считали, что лично им ничего не грозит, а гибель вас, ваших детей и внуков, ваших родителей... Им плевать!

   Рюген говорил, умело подогревая толпу - всё-таки ораторская школа двадцать первого века, это серьёзно. Научные диспуты с ней как-то не выходят, а вот 'разогреть' толпу... Постепенно горожане начали смотреть на приговорённых к казни, как смотрели бы в двадцатом веке после ВМВ на Геббельса или доктора Менгеле - как на нелюдей. Поэтому прозвучавший приговор встречен был одобрительным рёвом.

   Но Померанский умел не только говорить, в дело пошли и газеты, комиксы... После своего успеха, когда он сумел после 'Резни мекленбуржцев' отбиться (не победить!) от обвинений в крайней жестокости, выпуск комиксов и газет стал делом стратегическим. К августу 1776 года, всего через два месяца после вступления на престол, общественное мнение не только Швеции и Скандинавии, но и всей Европы, склонилось на сторону Грифича.

   Понятно, что французские и английские про правительственные газеты всячески поливали его грязью. Но хватало и оппозиционных или условно-независимых газет, которые его защищали. Не потому, что он был прав, а потому, что это было выгодно оппозиции. Но защищать человека, у которого в распоряжении великолепная разведка и мощнейший пропагандистский аппарат, значительно легче. Так что средний европейский обыватель, считающий себя 'умным и независимым', составил мнение о новом короле Швеции, как о человеке безусловно жёстком, но не жестоком. А что казни... Ну так там такой бардак, что вешать можно тысячами - и всё за дело!

   Бардак и правда был знатный, так что пришлось Померании делиться чиновниками. Мера эта была временной, о чём сразу объявили. Ещё было объявлено о изменении бюрократической системы в сторону большей 'советизации'. В Померании и Поморье (что с недавних пор одно и то же) система была отработана. Принцип прост - там, где можно обойтись без чиновника, следует обходиться без него. Вместо этого - всевозможные старосты, квартальные и т.д., которых выбирали сами люди.

   В большинстве случаев от них не требовалось особой квалификации или досконального знания делопроизводства, да и времени это отнимало не так уж и много. Так что большая часть выбранных стали пахать не за деньги, а в стиле 'общественной нагрузки'. И между прочим - охотно. Какой-нибудь лавочник и так каждый день общается с покупателями и большую часть вопросов способен решить на месте. А к повышению статуса местные относились ой как серьёзно и любая, даже мелкая общественная должность, ценились невероятно.

   Система работала неплохо - не без огрехов, конечно же, но большую часть этих самых 'огрехов' можно было скорректировать с учётом местных условий, что допускалось. Сперва пошла экономия на содержании чиновников, затем - на скорости принятия решений, что здорово подстегнуло экономику. И наконец - на доверии к власти, ради чего всё и делалось.

   Просто? Да как бы не так - среднестатистический европейский правитель категорически не желал уступать даже крохотную толику власти, держась за малейшую привилегию. Понять, что низовая демократия при правильно выстроенной Системе имеет только плюсы и никак не влияет на власть правителя... Не получалось. Правители желали контролировать ВСЁ, причём лично.

   В общем, идеи Грифича о 'делёжке' властью восторга у королей не вызвали. Хотя какая там делёжка... Финансы, армия, спецслужбы, пропаганда, политика, экономика - оставались подконтрольны герцогу. А что отдал Советам какую-то 'бытовуху'... Так не хватало ещё решать все мелочи самому!