Улан. Трилогия

   До Рождества и начала 1777 года Рюген разбирался в бардаке под названием 'Шведское Королевство'. Ну и разобрался помаленечку. Ворованная государственная собственность вернулась частично в казну, а частично - стало собственностью рода Грифичей. Армии, флоту и чиновникам заплатили долги по заработной плате, начали пополняться арсеналы, а казну потекли денежные ручейки. Довольно робкие: пусть конфискованного имущества было очень много, но и долгов хватало. Не только зарплата и арсеналы - требовалось ремонтировать обветшавшие дороги и мосты, плотины и верфи. Поступавшие от конфискаций деньги порой не успевали доходить до казны и сразу же направлялись на что-то конкретное.

   Строительство и армейские заказы оживили экономику, начало подниматься производство. Шведы оценили нового короля, наградив его прозвищём 'Строитель'.

  Вольдемар* - шведская форма имени Владимир.

Глава вторая

  На восстановление шведской экономики потребовалось почти два года, но к 1779 году королевство вновь стало благополучным. Благополучным стало и Поморье, которое вошло в состав Померании.

   Экономических чудес и бурного роста промышленности не было. Да и откуда им взяться? На это нужны деньги, деньги и ещё раз деньги... Так что благополучие заключалось прежде всего в том, что люди наконец-то перестали голодать, появилось какое-то производство, велось строительство. Но ни о чём серьёзном речи не шло. Производить товары для других стран? Англия и Франция старались 'задавить' конкурентов. Торговля? К 'давке' присоединялась ещё и Голландия с её крупнейшим в мире торговым флотом. И это только самые крупные игроки... Так что развитие шло пока внутри земель, принадлежащих Померанскому, а таким образом сделать 'Большой Скачок' крайне проблематично.

   Впрочем, на фоне нищей Польши и Пруссии, которая только-только начала вылезать из долговой ямы, Померания выглядела весьма неплохо. Во всяком случае, постоянный приток переселенцев свидетельствовал об этом. Из Пруссии достаточно тоненький, а вот из Польши - полноводной рекой.

   Большая часть поморян уже перебралась к Рюгену из Польши, но нужно сказать, что причиной тому было не только плачевное экономическое состояние магнатского государства. Ляхи аж зубами скрипели, что рядом с ними снова появилось государство, в котором главенствующую роль играют поморяне. То есть представители тех самых народностей, которые на протяжении веков считались у них 'второсортными'. И без того неважное отношение к 'неправильным' национальностям постепенно выросло до уровня нетерпимости...

   Результат - даже лояльные поморяне и представители малых народов Польши, которые давно уже считали себя скорее поляками, начали чувствовать себя ОЧЕНЬ некомфортно. Из страны начали уходить не только крестьяне и рыбаки, но и горожане, шляхта поморян... Причём чем дальше, тем более негативно они были настроены по отношению к бывшей Речи Посполитой. Ну что говорить, если дело дошло до погромов... Магнаты весьма ловко свалили свою вину за развал страны на национальные меньшинства. 'Удар в спину', 'предатели'... Ерунда, конечно, но не говорить же, что виноваты ясновельможные Потоцкие, Вишневецкие, Любомирские и прочие представители знатнейших фамилий?

   Евреи от погромов откупились и шляхетские отряды защищали их, нередко вполне официально (!) нанимаясь охранять гетто и местечки. Впрочем, особой радости у иудеев не было - деньги на защиту тратились совершенно фантастические и диаспора начала перебираться потихонечку в другие страны. Поскольку Россию Павел закрыл от них вполне официально, да и в Европе нужны были только финансисты и ремесленники, то основным направлением эмиграции стали мусульманские страны. Прежде всего - Турция.

   Как только экономика выправилась, пришла пора денежной реформы и деньги стали печатать на бумаге. Народ, как ни странно, воспринял это достаточно спокойно - благо, примеров такой реформы по Европе было предостаточно. Тем более, повелитель Швеции и Померании провёл их осторожно, можно сказать - половинчато.

   Но дела были и помимо экономики - Мария-Терезия постоянно намекала на аннексию части Пруссии. Императрица была права - он обещал ей покончить с 'Прусской угрозой', но так до сих пор и не нашёл времени. Правда, этого самого времени никак не хватало - присоединение Поморья, а потом и шведская корона, показали, что браться за 'Прусский проект' пока рано. Ну то есть ослабить Фридриха можно, но и его земли истекут кровью.

   Самое же поганое, что если вначале австриячка МОЖЕТ БЫТЬ была настроена играть честно, то после того, как Владимир короновался в Стокгольме, испугалась. Агентура доносила чёткие и недвусмысленные планы правительницы - втравить Померанию и Пруссию в войну, максимально ослабив оба государства. Затем - развалить их... Удивления это не вызвало - привычная тактика для Европы.

   Хуже было другое - война намечалась в ближайшие год-два. Причём намечалась так, чтобы Пруссия и Померания не сумели к ней подготовиться.

  - Да, Сир, уверен, - Юрген навытяжку стоял перед Грифичем, показывая всю серьёзность происходящего.