Улей

Офицер почтительно приблизился. Все двенадцать часов полковник разведки терпеливо смотрел на летящие один за другим шарики, боясь хоть звуком нарушить творящееся в кабинете таинство. Уйти он тоже боялся, понимая всю важность происходящего и готовясь оказать любую помощь, какая потребуется. По первому его зову кабинет Советника наполнился бы врачами, учеными, солдатами, роботами, инструментами...

- Все, что справа, - на анализ!

Офицер заглянул в правую емкость. На самом дне поблескивали всего несколько десятков светоносителей - около сотни. Левая же емкость заполнилась практически доверху.

- Что с ними сделать? - спросил полковник.

Рилиот с таким трудом поднял веки, словно каждое из них весило не меньше тонны. Но ударивший из-под век взгляд сохранил пронизывающую до костей пронзительность - взгляд альтина...

- В правой корзине шарики с информацией, относящейся к похитителям "Эльрабики". В левой - все остальные. Я хочу вновь увидеть Галактику с выделенными на ней зонами гибели или исчезновения лайнеров, но теперь лишь тех лайнеров, что имеют отношение к нашей истории.

- Использовать только информацию из правой емкости?

- Да.

- Слушаюсь!

Советник развернулся в кресле. Комнату заполнила светящаяся звездной россыпью голограмма. Вновь пульсирующий зеленый свет стремился привлечь внимание. Но теперь зеленых крестиков получилось несравнимо меньше - всего около сотни - и все они относительно недалеко друг от друга.

- Это уже лучше... - пробормотал Советник. - Наверняка были корабли, про которые никто не вспомнил: частные яхты, навигационные разведчики, авантюристы всех мастей... Полковник! Соедините все крестики стрелками по датам указанных событий, начиная с самого давнего.

Между крестиками возникла паутина стрелок - она расползалась вдоль одной из ветвей галактической спирали, перескакивала на другую и там заканчивалась. Самый свежий и самый важный для Рилиота крестик светился обособленно и одиноко. Ближайшее к нему по времени нападение пиратов произошло далеко, на значительном расстоянии, словно корабль-преступник ни с того ни с сего совершил марш-бросок почти на двадцать световых лет.

Рилиот задумался. Паутина векторов между точками нападений имела интересную конфигурацию: множество крестиков в одном месте, затем - прыжок на некоторое расстояние и пауза во времени, опять множество крестиков, опять прыжок...

- Они куда-то движутся...

Чего-то недоставало. Любое движение в природе должно было где-то начинаться и, соответственно, где-то заканчиваться.

- Какой временной промежуток мы накрыли? - спросил Рилиот.

- Около ста лет, сэр.

- Придется начать сначала. Все, что теперь знаем: маршал не зря тратит силы, стараясь перекрыть сектор. Если пираты останутся верны традиции, несколько нападений произойдет где-то неподалеку от сгоревшей "Эльрабики". Но кто эти люди и откуда они взялись? Нужно расширить период. Повторим все заново за тысячелетие и больше.

Полковник посмотрел с укоризной:

- Сэр! Вы и так, едва живы. Представьте, что будет, если увеличить количество шариков в десять раз? Хорошо еще, если в десять: за последние сто лет не было серьезных воин Раньше...

- Чем дальше в прошлое, тем меньше достоверно известных событий. Корабли гибли чаще, но запоминались реже. В любом случае у меня нет выбора. Давайте работать, полковник!

ГЛАВА 17

Поражение "силовым хлыстом" Кани переживала сильнее, чем ее подруга. За маской внешней самоуверенности скрывалось ранимое и слабое существо, на самом деле не знакомое ни с жестокостью, ни с насилием, ни с болью. Кроме того, Кани страдала дольше Линти: некому было подсказать девушке принять обезболивающее.

Забытая в своей камере, дочь маршала Объединенного Флота лежала на полу, стонала от боли в животе и груди и перебирала в голове самые зверские пытки в истории человечества, которые могла вспомнить. Если бы Братья узнали, что готово было сотворить с ними это безобидное на вид создание, они бы, наверное, предпочли немедленно избавиться от носителя подобной угрозы...

Боль стала стихать лишь на вторые сутки. Только тогда Кани пришло в голову, что спазмы в животе могут носить еще и естественный характер - как бы сильно ни болели внутренности, требовалось подбросить им немного корма. Во всяком случае - залить в них жидкости. Едва подумав об этом, Кани поняла, что давно страдает от жажды. Она кинулась к отверстию в стене, резким движением вставила руку в анализатор, получила порцию непонятной безвкусной смеси, проглотила ее и с большим удивлением обнаружила, что болевые ощущения улетучиваются. Какое-то время альтинка боялась даже поверить самой себе, поскольку всерьез считала все неприятности результатом внутренних физических повреждений, а никак не фантазиями собственного, обманутого "силовым хлыстом" мозга. Когда же выяснилось, что наиболее вероятно как раз второе, брюнетка пришла в неописуемое бешенство. Ударив ее по-настоящему, Братья поступили бы менее подло!