Улей 2

Только Ева собирается убрать свисающие пряди волос, чтобы продемонстрировать мальчику шесть свежих швов за собственным правым ухом, как напряженные губы парня приходят в движение.

— Чего встала? Вали давай!

Застигнутая врасплох необоснованной агрессией, которая в разы превосходит ее собственную, Ева орудует словами, как палач топором.

— Где хочу, там и стою! Я, при желании, могу вышвырнуть тебя из этого двора. Проклясть тебя тысячей несчастий! Чтобы твое лицо грызли черви, а сердце клевали вороны! И чтобы ты, гадкий придурок, навсегда остался один… Чтобы никто-никто к тебе не подходил. И еще много-много чего!!! — выразительно завершает свою гневную тираду Ева.

Руки мальчика сжимаются в кулаки с такой силой, что сбитые костяшки белеют, пока на ссадинах не выступает свежая кровь. Его дыхание стремительно учащается, а взгляд становится тяжелым.

— Я сказал, проваливай! — выкрикивает он, нетерпеливо шоркая ногой по плитке.

Упираясь локтями в колени, напрягает плечи, словно собирается подняться, но, к удивлению Евы, все же остаётся на месте.

Тонкая струнка ее душевного равновесия натягивается, силясь порваться с оглушительными спецэффектами.

— Кто ты такой, чтобы указывать людям, что им делать?

Мальчишка игнорирует этот вопрос. Отворачиваясь, он сосредоточенно рассматривает зеленые кустарники, будто на них вдруг выросли кирпичи.

— Как тебя зовут? — едва контролируя голос, не унимается Ева.

Молчание.

— Я с тобой разговариваю! Отвечай!

Хочет ударить его. Но впервые в жизни ее одолевают странные колебания. Ей, вроде как, страшно. Именно осознание этого на самом дело подталкивает ее к дальнейшему необдуманному действию. Упираясь ладонями в плечи парня, она толкает его со всех сил.

Только он, конечно же, не реагирует, будто жертва нападения. Упирается, как бык. У Евы возникает ощущение, словно она борется со стеной, которую невозможно сдвинуть, сколько ни пытайся.

Когда же мальчишка, вывернувшись из-под напора ее рук, резко вскакивает на ноги, Ева теряет равновесие. Вздрагивает, помимо воли отступая на шаг назад. Пока он, закрывая собой солнце, нависает над ней.

Разъедает глазами.

— Меня зовут Адам, — слишком спокойно, в какой-то мере даже вкрадчиво, сообщает мальчишка. — А ты кто такая, чёрт возьми?

Услышав его имя, Ева мысленно фыркает, потому что вербально она не может сделать ничего. Ее голос куда-то пропал. Но, в любом случае, она решает, что ни за что на свете не скажет ему своего имени.

Ни за что!