Читаем Улей полностью

«Зайцы» с каждым новым аккордом хихикали, я рукой прикрывала улыбку, и только стоический Маслов был непоколебим. Не единый мускул не дрогнул на его лице. Казалось, что он не только нем, но ещё и совершенно глух. Разделавшись с бумажной волокитой, мы двинулись в следующий вагон. Оказавшись в тамбуре, Маслов в буквальном смысле сложился пополам:

– А сейчас… я буду…. ржать…

Хорошо, что предупредил, иначе бы я испугалась гомерического хохота, разразившегося в то же мгновение.

Жизнь среднестатистического мента в начале девяностых очень сильно напоминала игру в русскую рулетку. Впрочем, не думаю, что нынче что-то сильно изменились. Никогда не знаешь, кому и когда достанется твой шальной патрон. Едва ли не единственный нормальный милиционер, служивший со мной, был вынужден на веки вечные снять погоны и отправиться в места не столь отдалённые. Случилось это по роковой глупости, от которой не застрахован никто.

Обходя ночью вверенную территорию, Петренко услышал и увидел какие-то странные шевеления в кустах, с трёх сторон плотнячком обступавших студию звукозаписи, расположенную на привокзальной площади наших Залупцов. Кричал ли он, предлагая выйти из кустов, или сразу, без предупреждения, швырнул в кусты камень, оказавшийся под ногами, неведомо, да и не столь уж важно. Поутру в злополучных дебрях обнаружили труп с черепно-мозговой травмой. Жертвой оказался несовершеннолетний умственно отсталый парнишка, которого местные аборигены окрестили Робинзоном за то, что тот постоянно убегал куда подальше от своих несчастных родителей, хронически его разыскивающих.

В то утро я принимала смену и видела, что на Петренко не было лица. Страшно представить, какими мыслями и сомнениями от был раздираем изнутри. Сдав оружие, бедолага отправился в здание, где базировался отдел внутренних дел на транспорте, и там написал чистосердечное признание. Спустя двадцать с лишним лет после того несчастного случая иной раз думается: а был ли Петренко виноват на самом деле? Быть может, в тот миг, когда в кусты летел запущенный его рукой камень, в этих самых зарослях происходило что-то страшное, к чему камень имел лишь опосредованное отношение… Кто знает…. Да только отнятой жизни не вернёшь, поломанной судьбы, впрочем, тоже не исправишь.

Больше всего я любила работать в одну смену с Опушкиным. Славный малый, являвшийся отцом одной из моих бывших одноклассниц, выбивался среди прочих милиционеров. Контраст был чрезвычайно силён. Опушкин не пил. От слова – «совсем». Он много читал и хохмил, во всякой ситуации имел собственное мнение, был по-настоящему добрым и справедливым человеком. А ещё много лет занимался по системе «Детка», некогда разработанной Порфирием Ивановым. На то, как дежурняк, стоя в зимней ночи в одних трусах под окнами родной дежурки, обливается ледяной водой, приходили поглазеть все кому не лень. Поначалу народ был в шоке, но очень скоро привык к такой причуде и уже не обращал на это никакого внимания.

Так, наверное, и текла бы моя жизнь, если бы не наступил март девяносто пятого, внесший в мою жизнь огромное количество судьбоносных перемен …

<p>Глава 21</p>

День моей глупости, или за что я ненавижу 8 Марта

История про «А эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала, и крылья эту свадьбу вдаль несли…» увы, к моей свадьбе не имела решительно никакого отношения. Моя свадьба ни пела, ни плясала, и никуда её крылья не несли, пожалуй, она больше походила на похороны, этакая лайт-версия оных. «Свадьба» случилась внезапно, словно землетрясение. Произошедшее походило на дурной сон. Находясь под действием какого-то тяжкого морока (не иначе!), я смотрела на стремительно разворачивающиеся события, словно зритель кинозала. Мне до последнего казалось, что всё происходящее вокруг – это кино, не имеющее ко мне решительно никакого отношения.

Вечером шестого марта словно снег на голову из Чмошска «упал» Кока, объявив о том, что он явился, чтобы жениться на мне. Достав из кармана форменных брюк крошечную красную коробочку, он незатейливо резюмировал:

– Завтра у нас свадьба. Если ты не выйдешь за меня замуж, меня выгонят из школы милиции. Я накатал рапорт, что еду жениться, мне его подписали. Теперь я должен привезти свидетельство о браке. В ЗАГСе я обо всём договорюсь…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии