Улей

- Беги в гараж. Сразу за бульдозером есть панель доступа - решетка, вделанная в пол. Он попытается пройти через нее, когда я его выгоню. Когда он полезет... разнеси его. У тебя там три патрона.

- А ты?

Хейс взял ее ледоруб. Он вышел вместе с ней на улицу.

- Давай, Элейн. Беги туда. Я не спущусь, пока не увижу, что ты там.

Она покачала головой, вздохнула и убежала в ночь, ее кроличьи сапоги хрустели по насту. Гараж находился примерно в ста футах. Он увидел, как она остановилась возле задней двери, стоя под светом и махая рукой. Он помахал в ответ.

Как можно тише, Хейс на цыпочках вернулся обратно... если бы вы могли реально ходить на цыпочках в этих больших, громоздких ботинках. Но он сделал это тихо. Так тихо, как только мог. К тому времени, когда он добрался до решетки, его сердце колотилось так сильно, что кончики пальцев пульсировали. Он присел возле решетки.

Элейн уже должна быть на месте, давай сделаем грязное дело и покончим с этим.

Не было никакой возможности тихо поднять металлическую решетку, поэтому он не стал париться. Отбросил ее, и она с грохотом упала на мостик. Он устроил из этого большое шоу, говоря вслух, как будто вел с кем-то разговор, чтобы ЛаХьюн подумал, что он спускается не один.

Затем спрыгнул в трубопровод.

Он был похож на туннель для побега из какого-то старого военного фильма, только был прорезан во льду и идеально выровнен. Если бы ты был эльфом или пикси, ты мог бы стоять там прямо, но остальным приходилось пригибаться. Хейс засунул фонарик в куртку и зажег аварийную сигнальную ракету. Света она давала столько же, если не больше, и, в отличие от фонарика, если кто-то шел на тебя, ты всегда мог воткнуть горящий конец ему в лицо.

Отлично.

Хейс пополз по трубопроводу.

Топливопроводы проходили над головой и с обоих сторон. Факел шипел, дым валил, но свет был яркий. Огромные, крадущиеся тени насмехались над его движениями. Он слышал шипение факела и почти все остальное... треск льда, вода капает, когда факел нагревает лед над головой, его кости растут, глаза слезятся. Да, он мог слышать практически всё, но не то, что могло скрываться прямо перед ним. Рука в перчатке так крепко сжимала ледоруб, что он думал, что может сломать металлическое древко.

Давай, мудак, покажись, папочка хочет тебе башку отрезать на хуй.

Но ЛаХьюн не появлялся, а Хейс прошел уже половину пути. Он начинал нервничать. Реально переживать, что ЛаХьюн забавляется, заманил его в ловушку здесь, убрал с дороги, чтобы достать Шарки. Хотя... у него все еще было чувство, что ЛаХьюн был здесь. Где-то.

И затем, пройдя две трети пути вниз, до него дошло.

Был здесь, ты, идиот. Прошедшее время. Сейчас он в гараже и...

Он услышал, как лязгнула решетка и кто-то вскарабкался наверх и вылез. Затем услышал выстрел из дробовика. Только раз. Шарки вскрикнула, и тут же раздался пронзительный крик дикой ярости и боли. Раздался грохот, и кто-то завопил. Хейс начал двигаться так быстро, как только мог, отставая всего на несколько секунд от ЛаХьюна... или то, чем он сейчас был. Трубопровод начал дрожать, когда началась глубокая, гудящая вибрация, с грохотом осыпавшая Хейса кусками льда.

А потом была решетка.

Она была закрыта, но он ударил ее, как ракета, распахнул и открыл, и первое, что он увидел, катясь по заснеженному полу, была кровь. Она был разбрызгана повсюду полупрозрачными завитками, которые в натриевом свете казались фиолетовыми. Хейс безумно подумал, что это выглядело так, словно кто-то тряс там разбрызгивателем с красными чернилами.

Затем он увидел Элейн.

Она лежала лицом вниз возле "Спрайта". Дробовик лежал в нескольких футах от нее, и чувствовался запах дыма и кордита от выстрела. Хейс пошел к ней, но затем почувствовал движение позади себя, а затем в стороне.

ЛаХьюн.

Он спрыгнул с капота одного из грузовиков и приземлился очень грациозно, как будто его держали в воздухе невидимые крылья. Колени он держал согнутыми, а руки раскрытыми, словно когти, прижатыми к груди. Он подражал Старцам, потому что теперь он был ими. Все человеческое из него было выдавлено. Он был всего лишь губкой, напитанной их разумом и питаемой психической энергией тех мертвецов в Доме Тарга.

Он выглядел отвратительно.

То, что он был аватаром, болезнетворной клеткой инопланетян, исказило его не только психологически, но и физически. Голова выглядела неестественно огромной, на ней отсутствовали огромные пряди волос. Лысеющий череп распирало то, что было внутри, украшенный синим узором вен, которые, казалось, пульсировали и шевелились... как будто прямо под его кожей жили толстые черви цвета индиго. Лицо искажено, страшно морщинистое, мумифицированное, впалое, серое как плоть трупа. Его губы усохли, десны выступили и покрылись пятнами, зубы выдвинулись наружу, как клыки.

Хейс поднял ледоруб, кишки сжались в комок.