Улей

Поэтому они либо останавливали его сейчас, либо позволяли гонке начаться. Хейс представил, как они прибывают сразу за ним на Амундсен, стреляют в него, пытаются убить его, как те норвежцы в "Нечто", пытающиеся убить зараженную собаку. Он полагал, что с ними будет тоже самое, что и с предполагаемыми нападавшими в фильме: ЛаХьюн будет спасен, а Хейс и Шарки будут застрелены, как бешеные собаки.

Итак, они начали обыскивать станцию, и пока вы этого не сделали, вы забывали, насколько велик и обширен был Харьков. Сколько там было оранжево-полосатых зданий. Сколько чертовых мест, где можно было спрятаться. Без главных зданий, таких как электростанция, дом Тарга или метеорологический купол, у вас были десятки и десятки маленьких вагончиков, складов и лачуг. У вас был склад топлива, гараж и служебные ангары, трубопроводы размером с человека, которые соединяли их, как артерии подо льдом. Летом с двадцатью мужчинами это можно было сделать за час. Посреди бесконечной полярной ночи это заняло бы целый день.

Особенно, если ваша добыча не хочет, чтобы ее нашли.

Поэтому сначала проверили самые очевидные места. Они прочесали дом Тарга сверху донизу, заглядывали даже в чуланы и под кровати, в душевые и даже в шкафы на кухне. Они не рисковали. Они проверили электростанцию и даже буровую вышку. Единственное хорошее, что они там обнаружили, это то, что дыра, ведущая к озеру Вордог, замерзла. Хейс позаботился об этом, выключив отопление и взломав окна. Затем он открыл буровые резервуары и затопил скважину. Совсем скоро здесь появится каток. Они также нашли Гандри... он вышиб себе мозги.

"У него были яйца", - подумал Хейс, накрывая его паркой и брезентом. "Он не собирался позволять этим чертовым существам завладеть его разумом. Он сошел в могилу, показав средний палец Старцам. Да благословит тебя Бог, Гандри. Ты был настоящим".

Вернувшись на тропу, Хейс и Шарки направились к обсерватории и куполу метеорологии. Оба были пусты. Гараж был почти засыпан снегом, поэтому они вошли через задний вход и осмотрели все, каждый темный угол и вестибюль. Проверили отсутствующие машины. Таких не было. Проверили кабины "Спрайта" и "Д-6 Кэт", нескольких полноприводных грузовиков с баллонными шинами, которые использовались в основном летом. Ничего.

- Интересно, здесь ли он вообще, - спросила Шарки, думая вслух. - Я знаю, что это принятие желаемого за действительное, Джимми, но что, если его разум тоже помутился, и он просто ушел в ночь. Засыпан метелью.

- Если это правда, то рано или поздно ветер выкопает его обратно, - сказал Хейс, зная, что старая антарктическая поговорка верна: ничто не остается навсегда погребенным на полюсе.

- Как ты думаешь, это возможно?

- Конечно, док, просто маловероятно. Насколько нам известно, этот сумасшедший ублюдок преследует нас, все время оставаясь позади или впереди нас, просто вне поля зрения. Мы могли бы играть в такие салки неделями.

Шарки убрала со лба прядь рыжих волос.

- Он здесь, Джимми? Ты чувствуешь его?

Хейс стоял там, прислонившись к бульдозеру "Кэт" и затягивался сигаретой. Он обдумал ее вопрос и, когда ответил, говорил не разумом, а сердцем.

- Да, он здесь. Я чувствую этого ублюдка там...

Склад топлива.

Если и было на станции место, где можно было спрятаться, так это здесь. По сути, это был туннель из усиленного листового металла с баками с топливом по бокам, преимущественно дизельным, на котором работала большая часть транспортных средств и генераторов, которые запускали котлы, поддерживали освещение, работу систем, обогревали и кормили людей, и так по кругу. Несмотря на то, что он был освещен вереницей огней, здесь было темно и сыро, воняло маслом и дизельным топливом.

Осторожно, с помпой "Ремингтона" в руках, Хейс двинулся по стальному мостику, протянувшемуся вдоль всего здания. Шаги эхом отдавались от стальных барабанов, а сердца колотились, зловещее чувство ожидания было почти физически тошнотворным. Было так легко спрятаться за одним из гигантских барабанов, выскочить и застать их врасплох. Но они прошли до конца, заглянули за каждый барабан, и там ничего не было. Они пошли обратно к двери.

Хейс внезапно замер.

- Что? - прошептала Шарки, как напуганная до смерти маленькая девочка.

- Ну, - сказал Хейс откровенно громким голосом. - Его здесь нет.

Затем он потащил ее к дверному проему.

- Я знаю, где он. Он у нас под ногами. Он прячется в трубопроводе, ведущем отсюда к гаражу.

Шарки не стала с ним спорить.

Она видела этот почти электрический взгляд уверенности в его глазах и знала, что он питается не догадкой, а более глубоким знанием, которое было неизбежно правильным. Если Хейс сказал, что он там, то ЛаХьюн был там, определенно. Прячется, как крысиная змея[51] в кроличьей норе. И кому-то придется его выманить.

Он передернул цевье на "Ремингтоне" и вручил его Шарки.