Улей

Он не стал просить ключ у ЛаХьюна. Взял комплект болторезов, вставил его в свое снаряжение ECW - Extreme Cold Weather - и двинулся через комплекс, идя по вешкам через эту взрывную, минусовую бурю, зная, что, если он отпустит направляющий трос и сойдет с дорожки, он, вероятно, никогда не найдет дорогу назад. Что они найдут его свернувшимся весной, белым и застывшим, замёрзшим, как замороженное мясо.

Снег наметало в сугробы, и он пробирался по нему в своих белых кроличьих ботинках[12], схватившись за трос рукой в шерстяной рукавице, которая уже немела.

Ты спятил, раз так поступаешь, сказал он себе, и, аллилуйя, разве это не было чертовой правдой? Ибо, Господи, не то, чтобы он действительно верил тому, что сказал Линд. Но что-то там было... крупица здравомыслия, крупица истины... в том бреде, что он нес. Что-то в его глазах было неспособно лгать. И Хейс собирался узнать, что это было.

Снег хрустел под его ботинками, а ветер пытался сорвать с него парку Gore-Tex. Его очки запотели, но он продолжал идти, пока не добрался до Хижины №6. И застыл перед дверью, стоял, покачиваясь на ветру, как тяжело запелёнатый ребенок, который только учится тонкому искусству баланса.

Просто, черт возьми, сделай это.

И он знал, что должен, потому что что-то одновременно древнее и необъяснимое проснулось глубоко в самой глубине его существа и кричало опасность! в его голове. Здесь таилась опасность, и его полузабытое шестое чувство болезненно осознавало этот факт. И если Хейс не справится с ним, этот голос заставит его повернуться и бежать.

ЛаХьюн, или Гейтс, или оба заперли хижину на цепь и замок Masterlock (Masterlock - крупнейший производитель навесных замков во всем мире. – примечание пер,), и болторез справился с этим чертовски быстро. И, святой Боже, пришло время для шоу.

Ветер чуть не вырвал дверь у него из рук, да еще и руку из сустава. Через какое-то время он смог попасть внутрь и закрыть дверь, чувствуя, как жар хижины растопляет лед на бороде. Там было всего около пятидесяти градусов, но для Восточной Антарктиды в лютые зимние морозы это были настоящие тропики.

До того, как он включил свет, он мог почти поклясться, что в хижине было движение... бесшумное, скрытное.

Потом зажегся свет, и он остался наедине с мертвыми.

Он сразу увидел мумии, пытаясь стряхнуть с себя ощущение, что они тоже видят его.

Безумные мысли.

Они были растянуты на столах, как туши оттаявшей говядины.

Хижину тряхануло ветром, и Хейс вздрогнул вместе с ней.

Два экземпляра постепенно размораживались, с них капала вода в ведра для сбора. По большей части они все еще были покрыты льдом и затемнены, если только вы не хотели подойти по-настоящему близко и вглядеться сквозь этот чистый голубой акриловый лед и увидеть их вблизи и рассмотреть подробно. Но в этом и не было необходимости, так как другая мумия оттаяла полностью.

Оттаяла до такой степени, что начала по-настоящему вонять. Гейтс накинул на нее брезент, и Хейс знал, что ему нужно откинуть его, нужно откинуть и посмотреть на существо во всем его отвратительном великолепии. И само это действие забрало все мужество, которое у него было или когда-либо было. Потому что это был один из тех чертовски неприятных определяющих моментов в жизни, которые пугали тебя до усрачки и заставляли согнуться и спрятать голову.

Именно так и чувствовал себя Хейс... испуганным, одиноким, совершенно уязвимым, его внутренности наполнились расползающейся спиралью белого льда.

Он снял варежки, давая пальцам согреться, но вышло плохо. Взялся за брезент, что-то сжалось внутри него, и дернул... брезент соскользнул почти сам. Хейс попятился, издав легкий вздох.

Мумия оттаяла.

Она по-прежнему был уродлива, а может быть, даже немного хуже, потому что теперь выглядела искромсанной и изрезанной, потому что Гейтс и его ребята брали образцы и резали ее ножами и пилами.

И запах... ужасный, к вони гниющей рыбы добавилась вонь разлагающихся водорослей, обнаженных отливом, черной грязи и чего-то вроде гнилой капусты. Странный аромат газа.

"Гребанная штука портится, - думал Хейс, как испорченная свинина... - зачем Гейтсу это? Почему он позволил находке веков просто сгнить?"

Но ответа не было. Возможно, дело пошло быстрее, чем он ожидал.

Как бы то ни было, Хейс пришел не за этим.