Улей

Шарки выглядела непоколебимо. - Здесь, с очень ограниченными патологоанатомическими возможностями, это придется сделать. Я довольно тщательно исследовала мозг Майнера. Да, было массивное кровоизлияние... почти везде кровеносные сосуды полопались, как спелый виноград. Поэтому я принимаю это. Что касается причины... ну, это весьма специфично, не так ли?

- Полагаю, дело в этом.

- Гейтс связался с нами сегодня утром по радио, - сказала Шарки. - Я была в радиорубке, когда это произошло.

-И?

- Несколько интересных вещей. Гейтс и его команда все еще находят там существ. Он говорил об окаменелостях, но, думаю, к этому моменту мы уже в значительной степени можем читать между строк. Больше окаменелостей, больше артефактов. По его словам, они провели много времени в этом подземном городе. Я взяла трубку и спросила, что он думает о руинах, но он был весьма... уклончив, насчет того, что он там увидел.

Хейс думал об этом, думал, что Гейтсу следовало взорвать эту расщелину, пока он еще мог. Но, возможно, для этого было уже слишком поздно. Клетка была открыта, не так ли? И зверь вырвался на свободу спустя миллионы лет. Он сглотнул. - Ты упоминала о состоянии его мумий?

- Да.

- И его ответ?

Она покачала головой. - Он казался немного смущенным всем этим... как будто не определился с этим.

- Могу поспорить, что так оно и есть.

Шарки сказала, что ему удалось увильнуть от ответа, однако он сказал, что позволил своим образцам оттаять и разложиться ради какого-то эксперимента, который он проводил. А может быть, так оно и было, хотя она в это не верила. Она сказала, что Гейтс намекнул на тот факт, что он обнаружил гораздо больше экземпляров на каком-то кладбище там... или внизу... и он не слишком беспокоился о тех, в хижине.

- Он просто сказал, чтобы хижина оставалась запертой и люди не входили туда, - Шарки теперь смотрела в глаза Хейсу, - полагаю, он мог бы волноваться, что мы заразим что-то, что у него там делается, но...

- Но ты не веришь этому?

- Да, - она откусила еще кусочек тушеного мяса и запила его кофе, - там было... ну, какая-то скрытая нота в его голосе, Джимми. Возможно, это мое воображение, но я так не думаю. Он был почти насторожен, излишне формален. Иногда казалось, что он говорит очень тихо, словно не хочет, чтобы его услышали, а иногда он бормотал бессмысленные вещи. Но когда я попросила его повторить, он сменил тему.

- Он в беде, док. Я готов поспорить, что так оно и есть.

- Может быть. Дело в том, что ЛаХьюн появился под конец нашего разговора и, как обычно, не считал, что в этом есть что-то необычное. Я не знаю. Может, и нет.

- Он сказал что-нибудь еще?

- Гейтс? Ну... он сказал, что они нашли там заброшенный русский лагерь, примерно в десяти милях от них. Сказал, что он почти занесено снегом, но он его действительно заинтриговал. Я слышала волнение в его голосе, Джимми. Возможно, это ничего не значит, но...

- Может, все?

Шарки больше не беспокоилась о еде. - Я знаю Гейтса лучше всех, Джимми. Он полностью погружен в себя и предан своему делу. Он не обращает внимания на то, что не имеет прямого отношения к его проекту. И я говорю тебе, что его интерес к этому лагерю - не просто любопытство. Он попросил меня позвонить моим русским друзьям на станции Восток, узнать, что они об этом скажут.

Шарки переписывалась с русским врачом на станции Восток и была с ним весьма дружна. Звали этого парня Николай Колич, и он участвовал в российской программе еще с советских времен 1960-х годов. Он знал все сплетни, практически обо всем. Так случилось, что под станцией Восток было еще одно огромное озеро с теплой водой, и планировалось пробурить его после Вордога.

- ЛаХьюн согласен с этим? Ты будешь ему звонить?

- Он предложил это.

- Что-нибудь еще?

Шарки сказала ему, что Гейтс, похоже, очень заинтересован в успехе буровых работ доктора Гандри. По ее словам, он, кажется, очень взволнован тем, что можно найти там внизу. Трудно сказать, взволнован или напуган.

- Что, по-твоему, там внизу, Джимми?

Он рассказал ей о своем разговоре с доктором Гандри. - Он мало что говорит, но он о многом думает, док. Куча всего. Я понял, что мы с ним писаем в одно ведро, что мы на одной волне. Что-то там внизу создает этот магнитный поток, и я думаю, это его беспокоит.

20

Хейс находился в радиорубке, когда Содермарк, техник связи, установил связь со станцией Восток. Еще одно старое советское сооружение, "Восток", существовало уже около сорока с лишним лет и было укомплектовано русскими, американцами и французами, каждый из которых участвовали в совместных проектах и независимых исследованиях. Как только Содермарк настроил аппаратуру, он сказал Шарки, что все в ее распоряжении, а он собирается взять чашку кофе и сигарету.

Связь была неплохой, несмотря на погоду, хотя время от времени раздавались странные воющие звуки, которые то усиливались, то стихали. Хейс некоторое время слушал, как Шарки и Николай Колич беседовали о делах.