Улей. Книга 3

Никаких шансов. Нельзя построить отношения на обмане, а значит я обречена на одиночество. В глубине души Макс тоже понимает, что вляпался по-крупному и выполнять «необычные услуги» ему придется до конца жизни. Без права на отказ.

В чем-то мама была права… Все в этом мире имеет цену. Жизнь, любовь, преданность, удовольствие, счастье. Мы всегда платим — свободой, совестью, крушением надежд, разбитым сердцем. Улей в этом плане использует более простую и доступную валюту.…

24

Еще два года спустя

Италия. Милан

— Диана, ты не слушаешь, — Сабрина дотрагивается до моей руки, отрывая от созерцания, позолоченного солнцем готического собора с высокими шпилями, устремляющимися прямо в безоблачное голубое небо.

— Извини, отвлеклась, — взглянув на жгучую темноволосую красавицу, я рассеяно улыбаюсь, невольно любуясь своей собеседницей.

Сабрина Контини — профессиональный арт-агент, но вполне могла бы стать кинодивой, благодаря яркой внешности и невероятному артистизму. Мы сотрудничаем чуть больше года, но за этот небольшой срок Сабрина добилась практически невозможного — устроила мне вторую выставку в центре Милана, в одной из самых посещаемых галерей. Первая провалилась с треском, и вторая, по всей видимости, тоже. Вины Сабрины в этом нет. Со своей стороны, она сделала все, что могла.

Я неспешно подношу к губам кружку с кофе и с наслаждением вдыхаю божественный аромат. Сделав небольшой глоток, жмурюсь от удовольствия, отгоняя подальше неприятные мысли.

— Я уже говорила, что нигде так вкусно не готовят кофе, как в Италии?

— Говорила, и не один раз, — кивает Сабрина, снимая с меня объёмные солнцезащитные очки. — Где ты витаешь, Диана? Я двадцать минут распинаюсь, а ты опять спряталась за темными стекляшками и о чем-то мечтаешь.

— Прости, Саби, — снова извиняюсь я. — Засмотрелась. Здесь невероятно красиво.

— Мы каждый день на протяжении двух недель завтракаем в этом кафе, — тяжело вздохнув, напоминает мой арт-агент.

Она очень старается выглядеть строгой и деловой, как и полагается агенту жутко неорганизованного и безответственного фотографа, но у нее это совершенно не получается. Саби — невероятно чуткий, терпеливый и добрый человек. Мне с ней повезло, а вот ей со мной не очень. Второе фиаско — это уже не стечение обстоятельств, а приговор.

Может, у меня и правда нет никакого таланта? С чего я вообще взяла, что кому-то будут интересны мои фотографии?

— Я была вчера в галерее, и слышала, что говорили критики, — признаюсь я, забирая свои очки и возвращая их на место.

— Посетителей было совсем мало. Как я могла тебя не заметить? — озадачено хмурится Сабрина.

— Я умею быть незаметной, — загадочно улыбнувшись, краем глаза замечаю всплывшее на экране телефона сообщение. Быстро прочитав, показываю его Саби. — Это от владельца галереи. Он хочет закрыть выставку на неделю раньше. Это провал.

— Ты расстроена? — сочувственно спрашивает Сабрина, глядя как я заедаю стресс нежнейшим десертом, который буквально тает во рту.

В последнее время я всерьез подсела на сладкое, что не могло не сказаться на фигуре, но, как ни странно, в положительном ключе. Ушла болезненная худоба, и тело обрело женственные формы, которых у меня никогда не было.

Я стала чаще улыбаться, увереннее двигаться, откровеннее одеваться, что привлекло за собой всплеск мужского внимания. Оказывается, стройные кареглазые брюнетки нравятся противоположному полу не меньше, чем тощие сероглазые блондинки. И наличие обручального кольца на моем пальце совершенно не мешает любвеобильным дамским угодникам заваливать меня комплиментами и настойчивыми знаками внимания.

Не буду врать, что мне это не льстит. Любой женщине приятно чувствовать свою востребованность и привлекательность в глазах мужчин, и я не исключение из правил. Для меня их давно нет… Ни правил, ни стоящих моего внимания мужчин. Короткие сексуальные эпизоды не в счет.

— Не стоит так отчаиваться. В конце концов, у нас есть еще три дня, — не дождавшись ответа, оптимистично заявляет Сабрина.

— Я полмира объездила, чтобы сделать снимки в самых необычных местах планеты, потратила миллионы на организацию выставки. Я, черт возьми, выложилась на полную, но критикам все равно не понравилась ни одна фотография. Может, пора заняться чем-то еще? — высказавшись, делаю глубокий вдох, чувствуя, как горячий итальянский воздух заполняет опустевшие легкие. — Все это бессмысленно, Саби, — пожимаю плечами и отодвигаю тарелку. В горле першит, кофе больше не кажется божественно вкусным.