Уленшпигель и Гулливер. Антиевангелия XVI-XVIII веков

Обратите внимание, в какую страну отнес Свифт все эти события. В самом начале второй части сказано о курсе корабля Гулливера: «Мы сочли за лучшее держаться прежнего направления, нежели отклоняться более к северу, так как при этом нас могло унести в северо-западные области ВЕЛИКОЙ ТАРТАРИИ или к Ледовитому морю», с.213.

Таким образом, где-то сравнительно недалеко распростерлись земли Великой Тартарии, то есть Руси-Орды, метрополии Великой = «Монгольской» Империи. Вероятно, в таком виде на страницах романа Свифта вскользь отразился тот факт, что Гулливер-Андроник-Христос, он же — князь Андрей Боголюбский, был родом из Руси-Орды.

Любопытно, что современный комментатор в этом месте уклончиво заявляет: «Великая Тартария — ОЧЕНЬ НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ НАЗВАНИЕ, очевидно относящееся к Северной и Центральной Азии», с.414. Видно, что название Великая Тартария напрягает современных историков. В том числе и живущих в России. Не знаем, мол, где Тартария находилась. Говорят, где-то в Азии. В общем, дескать, неинтересно.

14. Последние части романа — третья и четвертая — это безудержные фантазии Свифта, уже не имеющие никакого отношения к Андронику-Христу.

В этом разделе много говорить нам не придется. Фактически всё сказано в нашем заголовке. Третья и четвертая части романа — это бурный поток словоблудия, издевательских упражнений на темы политики, науки, нравственности. Странноватые фантазии, изображающие лошадей как людей, а людей как животных, и т.п. Самка еху страстно хочет изнасиловать несчастного Гулливера. И лишь благодаря заступничеству интеллигентного гнедого жеребца, герою романа удалось спастись, с.360. В общем, всё это — затянутый «театр абсурда». Скорее всего, подлинная роль двух последних частей романа была такова — загородиться от возможных обвинений в богохульстве. Если вдруг вызовут в имперский суд, то можно будет лукаво заявить, что никаких насмешек над Христом в романе нет и в помине. А есть, дескать, всего лишь сатирические фантазии на темы современности. С целью исправления человеческих пороков. Видите, как мы гневно бичуем. За это нас хвалить надо, а не уши отрезать.

15. Выводы.

Подведем итог. Пародийный роман Свифта сделали популярным. Например, известные энциклопедисты Брокгауз и Ефрон восхищенно внушали читателям: «Высшей степени силы, шири и глубины сатира Свифта достигла в пользующихся всемирной известностью «Странствиях Гулливера»... — произведении художественном, несмотря на односторонность его бешеного нигилизма. Оно затрагивает и клеймит не какие-нибудь отдельные явления, а весь мир, в его порочности и бессмысленности, причем имеется в виду и английская современность» [988:00], статья «Свифт».

Вероятно, кроме всего прочего, нигилизм и сатира Свифта были обостренной реакцией на общую атмосферу Реформации XVII-XVIII веков. Великая = «Монгольская» Империя раскололась. Многие люди растерялись и реагировали очень болезненно. Европа погружалась в кровавые войны, вспыхнувшие из-за жадного дележа мятежниками имперского наследия. В Библии распад Ордынской Империи отразился, в частности, как знаменитый ветхозаветный рассказ о крушении Вавилонской Башни, построенной «до неба», о рассеянии народов, о том, как возникло множество новых языков вместо не так давно единого государственного славянского языка. Народы постепенно перестали понимать друг друга, их «растащили по разным домам». На рис.187 приведена старинная гравюра якобы XVI века «Разрушение Вавилона», отражающая панические и растерянные чувства многих западноевропейцев эпохи Реформации.

Рис.187.Разрушение Вавилона. Так западные европейцы символически изображали раскол Великой = «Монгольской» Империи. М. ван Гэмскерк. Гравюра якобы XVI века. Взято из [64:0], т.3, с.103.

Кроме того, реформаторы яростно боролись с имперской православной церковью. В этой мрачной обстановке и родился роман Свифта. Как мы теперь понимаем, это была пародийная переработка сравнительно недавно возникшего «античного» мифа о Геркулесе-Христе. Отсюда видно, что «античность» для современников Свифта, его читателей, БЫЛА ЕЩЕ ЖИВОТРЕПЕЩУЩЕЙ ТЕМОЙ. К ней обращались многие. Ведь античность — это эпоха XIII-XVI веков, только что завершившаяся в конце XVI — начале XVII века. Одни ее боготворили, другие осмеивали, третьи активно внедряли фальшивую версию истории, отодвигающую «античность» в глубочайшее прошлое. Писали и пропагандировали антиевангелия.

На многие, напористо объявленные потом «очень знаменитыми», произведения XVI-XVIII веков теперь следует взглянуть с точки зрения новой хронологии. Многое станет понятным. Мы показали это на ярких примерах Фауста, Дон Кихота, Уленшпигеля, Гулливера.