Ульгычан, или хроника турпохода (СИ)

Он улыбается бледной тенью прежней улыбки. Лицо - как у последнего лагерного доходяги. А глаза почему-то светятся изнутри. Кто сказал, что черные глаза не могут светиться? Непонятно мне, с чего это вдруг беспросветная, беззвездная тьма так резко сменилась великолепием ясной августовской ночи. Мало того: я вовсе не уверена, что эта перемена - к лучшему...

- Лэлса, ты еле живой. Может, тебе отдохнуть надо? Опасно соваться туда в таком состоянии. Давай посидим, передохнем, у меня еще два сухаря и конфета в заначке, - Ладка лезет в карман куртки.

Лэлса берет конфету и один сухарь, благодарит, но от передышки отказывается:

- Я обязательно посижу и отдохну - пока вы будете отходить на безопасное расстояние. Время не терпит. Идите, махнете мне оттуда рукой.

Ладка, подумав, отдает ему второй сухарь.

Поднимаемся на противоположный склон, даем отмашку Лэлсе. Он встает, машет нам в ответ. Делает несколько шагов к скале и вдруг бесследно растворяется в ней - как кусочек сахара в чашке с чаем. "Это ничего, это так надо," - уговариваю я себя. Силовая защита, она же - маскировка. Сейчас Лэлса отключит защиту, мы увидим в скале ворота: нужно сразу начинать спускаться вниз. Лэлса встретит нас у ворот, проведет вовнутрь...

Что-то долго его нет. Мы сидим под кустами: ноги не держат. Ждем. Молчим. Тишина такая, что даже звенит в ушах. Время идет, и я начинаю задремывать. Безветренный затишек, тепло, на ковре опавших листьев мягко...

- Не спи, замерзнешь, - теребит меня Ладка.

- Глаза слипаются, хоть спички вставляй!

И снова молчим. Прошло минут двадцать, до контрольного срока еще далеко. Отчаянно борюсь со сном.

Гул и содрогание земли. Мы, ничего не понимая, вскакиваем, и тут же другой, более сильный толчок швыряет нас наземь. Пятидесятиметровая скала, скрывавшая аппаратную, рушится на наших глазах с гулом и грохотом. Это длится... Минуты? Секунды?

Снова тишина, только медленно оседает гранитная пыль, и я слышу свой крик:

- Лэлса! Лэлса!

Ладка вскакивает и бежит к завалу, начисто перегородившему дорогу. Я - за ней. По каменному крошеву, по обломкам - туда, где Лэлса вошел в скалу, но места не узнать... Ломая ногти, раздирая в кровь ладони, мы начали расчищать завал: остервенело, молча ворочали неподъемные камни.

- Помоги, - Ладка уперлась плечом в каменную плиту, раза в полтора больше ее роста, наклонно торчащую из мелкой осыпи. Первое слово, произнесенное за все время после взрыва.

- Подожди, возьмусь поудобнее...

Мы встретились глазами, и разом выпрямились, бессильно опустив руки. Я с трудом выговорила, давясь кашлем от пыли:

- Без экскаватора здесь делать нечего... Лэлса... Помнишь, он говорил, что есть запасной выход наверху? Может попробуем подняться и посмотреть?

Ладка как-то странно озирается вокруг:

- Я помню, он говорил, что там, внутри - реактор, который надо заглушить. Интересно, сколько здесь рентген?

До меня не сразу дошло, о чем она: я стояла, разглядывала образовавшуюся осыпь и свежий обрыв на самом верху, думая, как туда лучше влезть.

- Сматываемся отсюда, быстро! Лэлсе, боюсь, уже ничем не поможешь. Массаракш, массаракш и массаракш! Не стой столбом, пошли на старую стоянку... Пойдем по дороге - я хочу найти труп Чинхара. Вдруг у него был с собой еще один биостимулятор...

Я ответила, уже на ходу:

- На фига ему, он эдэлсэрэнец, да и по легенде - начальник лагеря...

- Что мы знаем про его легенду! Даже Лэлса...

- Лэлса ненавидел подземелья, как чувствовал. Помнишь, он рассказывал, как на Марсе мечтал умереть под открытым небом?

- Заткнись! Иначе я и тебя сейчас пришибу! - Ладка судорожно всхлипывает, на ходу, рукавом, размазывает по лицу злые слезы пополам с пылью. - Дело сделаем - потом будем горевать...

Трупа Чинхара нет. Две оплавленные воронки от попадания наших зарядов, и больше ничего: ни капельки крови, ни обрывка одежды.

- Только не говори мне, что его разнесло на молекулы! - возмущенно восклицает Ладка.

- Слушай, может пираты запихнули его в 49-й год? Сейчас, когда аппаратную взорвали, установка отключилась, и он остался там...

- Мей би, мей би, пробабли, пробабли... Оль, а ведь эта сволочь говорила, что установка никому не достанется. Ни нам, ни пиратам. Он сказал это перед тем, как кинуться бежать. Я слышала, и Лэлса слышал, да все слышали, кроме вас с Галкой.

- Думаешь, взрыв он подстроил?

- Откуда я знаю! Могли и пираты, которые улетели - для своих же. Хрен чего поймешь в этом гадючнике.

- Лад, а тебе не кажется, что те пираты, которых мы перебили, вели себя как последние кретины? Чтобы профессионалы позволили себя так легко уделать...

- Кажется.

- Странно все. Вот, к примеру, Чинхар: на хрена он вообще нам в руки дался? Мог бы сразу раскидать по кустам. А он зачем-то позволил наручники на себя надеть, и только потом побежал.