Ульгычан, или хроника турпохода

- Лад, а что с твоей тетрадью, которая оказалась в портфеле?

- Не знаю, я туда толком не заглядывала. Раскрыла на первой странице, убедилась, что это она, и все. Блин! Там ведь могло быть что-то важное. Единственная бумага из нашего времени, которую мы у него нашли!

Ладка грязно ругается - на свою недогадливость.

- Перестань! Посли гибели Андрея мы все были в невменяемом состоянии.

- Ага! И из-за этого, возможно, погиб Лэлса.

Сворачиваем с дороги, поднимаемся на гребень. Ульгычан перед нами как на ладони: пустой, мертвый, заброшенный. Наконец-то! 1949 год отдельно, мы отдельно. Но радости нет: такая тоска, что хоть волком вой.

На стоянке все как было. Дрова, правда, исчезли: за сорок с лишним лет сгнили, видать, без следа. Старательно упакованные вещи - целы, для них-то прошло всего несколько часов. Ладка бродит возле места, где был костер, наклоняется, что-то вытаскивает из расщелины между валунами. Хрупкая, невесомая, серебристая от времени деревянная фигурка: Лэлсин зверек. Цел каким-то чудом! Ладка застыла, повернувшись лицом к солнцу, и что-то беззвучно шепчет.

Увязываю кое-какое барахло в два тюка, чтобы можно было нести:

- Пошли?

- Да, - она отвечает странным, не своим голосом. - Пошли быстрей.

Третий раз идем по тропе вдоль ручья: КПП бояться больше нечего, а на уцелевших пиратов можно нарваться где угодно... Сворачиваю с тропы, перепрыгиваю ручей. Могила Андрея цела: только камни затянуло мхом, так что надпись сделалась едва различимой. Хорошее, укромное место мы тогда нашли с Лэлсой...

Лезем наверх. Ноги подгибаются от усталости и зверски болят.

- Лад, если мы нахватались радиации, когда это проявится?

- Если большая доза - сегодня же.

КПП провалился в тартарары, то есть в свое время. Но разбитый глайдер на месте. Пиратов рядом с ним не видно: ни живых, ни мертвых. Ладка забирается в кабину, возится там несколько минут, вылезает с какой-то штуковиной в руках. Круглая металлическая пластина. На ней, на черном фоне - кровавого цвета круг в окружении стилизованных языков красно-оранжевого пламени. Мрачно, красиво, похоже на эмблему или герб.

- Зачем тебе?

- Вещдок, - криво усмехается. - Для гражданина следователя.

Мы ввалились в зимовье совершенно без сил. Плюхнулись вдвоем на одну табуретку, как давеча я и Лэлса. Выглядели мы, должно быть, впечатляюще, да и взрыва они не могли не слышать. Галка смотрела на нас с откровенным испугом, а выражение глаз ИФ мне сразу очень не понравилось. Пустые какие-то были глаза...

В печке весело пылал огонь. Нас дожидались две полные миски гречневой каши с тушенкой, которую Галка сварила в наше отсутствие, но кусок не лез в горло - несмотря на зверский голод. Куда лучше - кипяток с сахаром. Я судорожно сжала в руках кружку, чтобы хоть немного согреть окоченевшие пальцы, и медленно, растягивая удовольствие, глотала теплую сладкую воду.

ИФ и Галка присели на нары рядом со стонущим в забытьи Серегой: приготовились слушать. Молчали и ждали, что мы скажем. А у меня в голове вообще не осталось к этому моменту ни единой связной мысли. Молчание становилось невыносимым, когда Ладка, наконец, заговорила: глядя в пол, как нерадивый ученик у доски, медленно, с трудом отыскивая слова. Никто не прерывал ее.

- Ну вот и все. Нам ничего не оставалось, кроме как вернуться, - Ладка закончила свой невеселый рассказ.

Снова надолго повисло молчание, а потом ИФ встал с нар, подошел к Ладке, сгреб ее обеими руками за воротник и сказал - как пощечину отвесил:

- Это все из-за тебя. Две жизни ты сгубила. Самоуверенная дрянь! Дура!

Чего угодно мы ожидали, но не таких слов. Даже сказать на это было нечего. Зато ИФ было что сказать. Ладка узнала о себе очень много нового и интересного. Мне тоже досталось - за компанию.

Шеф обвинял мою подругу абсолютно во всех наших бедах и неприятностях. Но в основном его перемкнуло на Ладкином месте работы. Из услышанной ругани я поняла, что ИФ люто ненавидит все и всяческие спецслужбы, любых их представителей, вообще все, что с ними связано. Такую позицию, наверное, можно понять, но...

- Надо было пристрелить тебя, как бешеную собаку, сразу бы весь бардак кончился!

- Попробуй!

"Господи! Что сейчас будет! Сейчас они перебьют друг друга, вернее Ладка убьет ИФ. Его ружье - вон, в углу стоит, а у нее уже бластер в руках, снятый с предохранителя, и палец на гашетке. ИФ получит заряд в пузо, да еще Сереге с Галкой за компанию достанется..."

Ладка не выстрелила. Она аккуратным, четким движением поставила бластер на предохранитель, перебросила за спину, вскочила и выбежала из зимовья. Все молчали, как оглушенные. В глазах ИФ медленно таяла остервенелая белесая муть. Интересно, он сам-то понял, что сейчас наговорил? Или совсем шиза скосила?..