Ульгычан, или хроника турпохода

Пора возвращаться на стоянку. Весь этот кошмар имеет границы: мы не будем выяснять, почему время на Ульгычане сошло с ума, просто уберемся отсюда поскорее...

- Эй, стойте!

Оборачиваемся на крик.

За нами идет, заметно прихрамывая, человек в разрисованных номерами лохмотьях. Останавливаемся, ждем.

- Здравствуйте!

- Здравствуйте! - стоим посреди дороги и смотрим на пришельца квадратными глазами.

- Андрей Зорин, 58-10, первая часть, 58-11. Десять лет ОСО.

В свое время я про такие вещи много читала, соображаю: "58-10 - антисоветская агитация, 58-11 - создание антисоветской организации - стандартный по тем временам набор для порядочного человека. ОСО, особое совещание..." В жизни не видала такой страшной худобы: кожа да кости, в чем только душа держится, но глаза живые, ясные, не затуманенные голодом. Беглец ведет себя так, словно знакомство происходит на светском рауте: ни тени удивления, ни намека на страх. Пройдет совсем немного времени, Ульгычан отучит удивляться и нас, а пока ИФ представляется за всех троих, потом спрашивает:

- Что с ногой?

- Подвернул, когда бежал. Не свалился бы вовремя - живым не быть. Пули над самой головой просвистели.

- Идти можешь?

- Могу, вроде.

- Сколько у нас времени?

- Минут через двадцать примчатся на машине. Одного трупа не досчитаются - устроят облаву с собаками. Да и вас будут искать...

- Девчонки, бегите, что есть духу, к палатке, скажите ребятам, чтобы смотрели в оба.

- А вы как?

- Бегите. Ольга, дай сюда ножик, тебе все равно без толку... Не по дороге!

На стоянке с первого взгляда все вроде нормально, только Сереги не видать.

- Здесь такое творится, такое творится! - восклицает Галка.

Я уже поняла, что ничего хорошего в этой проклятой долине твориться не может, поэтому спрашиваю с опаской:

- Ну что еще случилось?

Дело было так: ребята решили раздобыть дров. До зарослей кедрового стланика под соседней сопкой - идти далеко и страшно. А лиственница, выросшая за эту ночь на каменистой круче над стоянкой, была из тех, что своим сопротивлением топору могли бы измучить любого рабочего. Но Серега, которому нечего делать - страшная сила: он пилил, пилил и отпилил-таки здоровенный сухой сук. Отпилил и швырнул вниз, к палатке. Не долетев до земли, сук истаял в воздухе.

Не знаю, как насчет приятных эмоций, но осторожности это новосибирцам прибавило: Серега плюнул на лесозаготовки и с ружьем в обнимку устроился под той же лиственницей, откуда неплохо просматривалась дорога.

Дослушать Галку и рассказать про свои приключения мы не успели: на горизонте показался ИФ с беглецом на спине.

- Кого это он тащит?

- Приблудного, Андрея. Слышали стрельбу?

Я смотрю на серо-зеленые склоны гор и с тоской думаю: "Ну вот - привязался. Теперь мы отсюда точно не выберемся."

ИФ идет по руслу ручья, тащит Андрея на закорках, потом ставит его на другой берег и возвращается к месту, где вошел в воду. Вылезает из ручья и бегом - к нам. Беглец, прихрамывая, уходит прочь от стоянки. На фиг нужно было переть его на себе?

Сергей кричит со своего наблюдательного пункта:

- Два грузовика с солдатами из поселка.

- По нашу душу. Через десять минут будут здесь.

ИФ тревожно озирается, на Ладкином лице - напряженное раздумье.

- Игорь Федорович, кажется, у палатки нас не найдут.

Старшой всем корпусом поворачивается к ней:

- С чего взяла?

- Во-первых, здесь иллюминации не было. Во-вторых, у Сереги дрова пропали...

Моя бедная голова гудит как пивной котел, я уже ничего не понимаю.

- А-а, не лишено вероятности... Давай-ка тогда пообедаем, - предлагает ИФ

Сидит на корточках над примусом, заливает туда бензин и улыбается самой широкой из своих улыбок. В светлых, желтовато-серых глазах - задорные искры, по загорелому лицу лучиками разбежались веселые морщинки. Есть в этом веселье нечто нервное, преувеличенное, ну да ладно...

- Галку от дежурства отстраняю, нечего добро переводить. Пусть готовит Ладка: шесть порций.

Та хмурит брови.

- Беглеца на довольствие ставите? Под вашу ответственность, начальничек. Когда жратва кончится, в магазин пойдете сами, - машет рукой в сторону поселка, безуспешно пытаясь сохранить на лице недовольную мину: "зажимпрод" есть "зажимпрод".

На горизонте появляются новые действующие лица, впрочем... Вон того типа я, кажется, видела на дороге, это его овчарка хотела меня сожрать. Сейчас собака у другого. Огромная, черная с рыжими подпалинами псина идет по следу ИФ Под лоснящейся шкурой буграми перекатываются мускулы, крепкие лапы уверено ступают по камням, уши заложены назад. Следом за этой троицей еще человек десять с автоматами. Мы замерли.

- Сейчас, кажется, будет интересный момент, - шепчет ИФ

Собака остановилась как вкопанная. Поджала хвост, вздыбила шерсть на загривке. Оглянулась на хозяев и виновато вильнула кончиком хвоста.

- Рекс, след! Пес топчется на месте, предано смотрит в глаза хозяину и не трогается с места.

- След, говорю! След!

Овчарка еще раз нюхает землю, садится и начинает выть: тоскливо и жутко, крупная дрожь сотрясает ее тело. Один вохровец вполголоса говорит другому: