Ульяновы и Ленины. Тайны родословной Вождя

Подобная версия не была лишена основания. Дело в том, что в то время еврейские дети имели право вступать в брак в возрасте 14–15 лет, будучи физически и нравственно неразвитыми, неспособными содержать семью. В связи с этим они находились на полном содержании родителей, что порождало семейные неурядицы и часто приводило к разводам, особенно когда у молодых супругов появлялись дети, также оказавшиеся на иждивении бабушек и дедушек.

Большому количеству разводов способствовало также то, что среди евреев процедура разводов была упрощена. Супруги, решившись развестись, должны были лично явиться к раввину и сказать ему о желании расторгнуть брак. При этом они обязаны были ответить на вопросы раввина о причинах расторжения брака и заполнить разводной лист по определенной форме. Этот лист подписывал не только муж, подающий на развод, но и свидетели. В их присутствии муж со словами «ты от меня уходишь и можешь поступить в супружество с кем пожелаешь» передавал своей жене разводной лист. С этого момента супруги считались разведенными. Если впоследствии они решали вновь заключить супружеские отношения, то обязаны были вступить в повторный брак с соблюдением всех необходимых при этом формальностей[28].

Таким образом, были основания предположить, что ДД. Бланк мог жениться первый раз до приезда в Петербург. После окончания Медико-хирургической академии он был переведен из податного в купеческое сословие, так что его дочь могла называться дочерью купца. Пусть это не покажется читателю странным, что я учитывал и тот факт, что в ноябре 1816 г. М.И.Бланк обратился в Волынский главный суд с просьбой заключить под стражу его старшего сына Абеля (в крещении Дмитрия Дмитриевича), нанесшего ему побои и словесные оскорбления[29]. Избиения и словесные оскорбления могли произойти, учитывая характер М.И. Бланка, из-за его вмешательства в семейную жизнь сына. М.И. Бланк, по моему мнению, вполне мог довести сына до развода, если ему по каким-либо причинам не нравилась невестка.

Любовь Бланк могла быть и дочерью ДД. Бланка от второго брака (он женился в Петербурге на Александре Гавриловне Ивановой). Правда, тогда, на момент рождения племянницы Екатерины Бланк, ее крестной матери Любови Бланк было не более десяти лет. Но возраст крестной матери не является помехой. Главное, чтобы она была тверда в вере и могла наставлять в ней свою крестницу. После смерти А.Г. Бланк (Ивановой), пережившей мужа почти на 20 лет, у нее наследников не оказалось. Но это можно объяснить тем, что Л.Д. Бланк (если она была ее дочерью) умерла раньше матери.

Однако все эти версии в результате дальнейших поисков отпали. В «Волынских губернских ведомостях» я обнаружил упоминание о дочери житомирского мещанина Дмитрия Бланка — Любови Тридрих[30]. Стало ясно, что именно она, сестра Дмитрия и Александра, вслед за ними приняв православие, стала крестной матерью Екатерины Бланк, находясь в момент ее рождения в Петербурге в гостях у братьев. Почему при этом М.И. Бланк (в крещении Дмитрий) назван не русским, а иностранным купцом, выяснить не удалось.

Второй восприемницей Екатерины Бланк была Каролина Карловна Эстедт. В семье А.Д. Бланка восприемниками его детей довольно часто были люди, исповедующие лютеранство: Владимир Иванович Биуберг, Карл Иванович Гроссшопф, Екатерина Ивановна Гроссшопф. Это допускалось православной церковью.

3. ВОСПРИЕМНИКИ

А.И. Ульянова-Елизарова в свое время не могла найти ответа на вопрос, почему в судьбе братьев Бланков приняли участие «такие родовитые и чиновные люди», как указанные в числе восприемников сенатор Д.О. Баранов и граф А.И. Апраксин[31]. Этот вопрос возник и передо мной. В феврале 1965 г. я обратился в Музей истории религии и атеизма в Ленинграде к старшему научному сотруднику, бывшему протоиерею и профессору Ленинградской духовной академии А.А. Осипову. Он объяснил, что в 1820 г. переход из иудаизма в православие или другую христианскую конфессию был большой редкостью, а поэтому представители высшей знати России считали для себя почетной обязанностью быть крестными родителями. Крестники становились как бы членами семьи своих восприемников, так как, переходя из иудаизма в православие, отказывались от родителей и официально считались сиротами. Именно на «сиротство» братьев Бланк ссылается князь А.Н. Голицын, рекомендуя конференции Медико-хирургической академии принять их «в число казенных академических воспитанников», несмотря на то, что в латинском языке их знания оказались не весьма успешными[32].

Что же нам известно о людях, ставших восприемниками братьев Бланк?