Уличная красотка

Во дворе, где радиола на конце иглы держала
Нить мотива и луны лимонный диск,
Пробивал гитарой-соло какофонию квартала
Такт за тактом ливерпульский гитарист.

А потом игла чихала, открывалась дверь

балкона,
Дом полночный пестрой шторой делал вдох…
В послезвучье возникала темноглазая икона,
И отскакивали пальцы от ладов.

И шептал полночный идол в огорошенное

небо
То ли имя, то ли рифму, то ли бред.
И казалось мне, обронит: «Милый мой, сейчас
я выйду,
Мне родительское слово не запрет».

Мирно спал киоск с газетой, где объявлен

был крамолой
Этот парень, что с пластинки хрипло пел.
Но парили над запретом эта девочка и соло,
И над ними — звезды, белые, как мел.
………………………………….

А вчера на углу, там где очередь кольцом,

Мы столкнулись с ней к лицу лицом.
— Я узнал вас по ногам и духам.
Не узнали и подумали вы: хам!
Вот ведь время лица как подправило —
Ни на ощупь не узнать, ни на глаз.
И разговор у нас по правилам:
Хвастайтесь, я радуюсь за вас!

…Толстый, глупый и довольный, вот он,

Как павлин, как майский мотылек,
Щурится со свадебного фото —
Ваш уже законный кошелек.

А фото мне не нравится, но я совсем

не злюсь
За то, что на картин очке не я вас приласкал.
Но в складках платья вашего спит дорогая
грусть.
И в кольцах изумрудных — зеленая тоска.

А вчера на углу без запиночки и в лоб

Оценили вы мне свой гардероб.
И что на скрипочках у вас детвора —
То ли дело! — А что я вам пел — мура.

Вот ведь слово — как назло застряло

в горле —
Не пропеть, не выговорить враз.
И разговор у нас по форме:
Хвастайтесь, я радуюсь за вас!

…Звоном, хрустом и шуршаньем полный

Снимочек — не взять, не упрекнуть:
Катят вас брильянтовые волны
Золотому берегу на грудь.
А остальное мелочи. И я гляжу вдогон —
Всего тебе хорошего, пей сладко и до дна.
А все-таки та девочка выходит на балкон,
И в платье ее грошевом спит медная струна.
1990 год

«Волны сдвинулись с такта…»

Волны сдвинулись с такта,
И рассыпался в клочья прибой.
Вы, как белая яхта
С белокруглой вихлявой кормой,

Протаранили ночью

Все, что встало на вашем пути,
И якорь бросили прочно
До утра у меня на груди.

И глядел исподлобья

На меня солнцедиска колосс,
Как взрываю я хлопья
Золотых несусальных волос.

И, забывши про иней,

Холодящий рассудок виска,
Ниже всех ватерлиний
Опускается сладко рука.

Я в войне с целым миром,

Я собой над войсками — верховный
Источаюсь, как миром,
Золотыми слезами стихов.

Я — поэзии дьякон,

Причитая, у моря бродил.
Вы здесь бросили якорь.
Так пришлось — у меня на груди.
2005 год

Воробьи