Читаем Уличные песни полностью

Уличные песни

Здесь, под небом чужим,Я — как гость нежеланный,Слышу крик журавлей,Улетающих вдаль.Сердце бьется сильней,Вижу птиц караваны,В голубые краяПровожаю их я.Вот все ближе ониИ как будто рыдают,Словно скорбную вестьМне они принесли.Из какого же выИз далекого краяПрилетели сюдаНа ночлег, журавли?Холод, сумрак, туман,Непогода и слякоть…Вид унылых полейИ печальной земли…Ах, как сердце болит,Как мне хочется плакать!Перестаньте рыдатьНадо мной, журавли!Пронесутся ониМимо скорбных распятий,Мимо древних церквейИ больших городов.А вернутся они —Им раскроет объятьяИх родная земляИ Отчизна моя.

На Молдаванке

На Молдаванке музыка играет.Кругом веселье пьяное бурлит.Там за столом доходы пропиваетПахан Одессы — Костя Инвалид.Сидит пахан в отдельном кабинетеИ поит Маньку розовым винцом,И между прочим держит на приметеЕе вполне красивое лицо.Он говорит, бокалы наливая,Вином шампанским душу горяча:«Послушай, Маша, детка дорогая,Мы пропадем без Кольки Ширмача.Живет Ширмач на Беломорканале,Толкает тачку, двигает киркой,А фраера вдвойне богаче стали…Кому же взяться опытной рукой?Ты поезжай-ка, милая, дотудаИ обеспечь фартовому побег,Да поспеши, кудрявая, покудаНе запропал хороший человек».Вот едет Манька в поезде почтовом,И вот она — у лагерных ворот.А в это время с зорькою бубновойИдет веселый лагерный развод.Шагает Колька в кожаном реглане,В глаза бьет блеск начищенных сапогВ руках он держит важные бумаги,А на груди — ударника значок.«Ах, здравствуй, Маша, здравствуй, дорогая,Как там в Одессе — в розовых садах?Скажи там всем, что Колька вырастаетВ героя трассы в пламени труда.Скажи, что Колька больше не воруетИ всякий блат навеки завязал,Что понял жизнь он новую, другую,Которую дал Беломорканал.Прощай же, Маша, помни о Канале.Одессе-маме передай привет!»..И вот уж Манька снова на вокзалеБерет обратный литерный билет.На Молдаванке музыка играет.Кругом веселье пьяное бурлит.Там за столом, бокалы наливая,Пахан такие речи говорит:«У нас, ворья, суровые законы,Но по законам этим мы живем.И если Колька честь вора уронит,То мы его попробуем пером».Но Манька встала, встала и сказала:«Его не тронут — в этом я ручусь!Я поняла значение Канала,Как Николай, и этим я горжусь!»И Манька вышла. Кровь заледенило.Один за Манькой выскочил во двор:«Погибни, сука, чтоб не заложила,Умри, паскуда, — или я не вор!»А на Канал приказ отправлен новый,Приказ суровый: марануть порча!И как-то утром с зорькою бубновойНе стало Кольки, Кольки Ширмача.