Уличные песни

В осенний день, бродя, как тень,
Зашел я в первоклассный ресторан.
Но там прием нашел холодный —
Посетитель я негодный:
У студента вечно пуст карман.

Официант — какой-то франт

В сияньи накрахмаленных манжет.
Он подошел, шепнул на ушко:
«Здесь, приятель, не пивнушка,
Для таких, как ты, здесь места нет».

А год спустя, за это мстя,

Я затесался в дивный синдикат.
И, подводя итог итогу,
Стал на новую дорогу,
И надел шкарята без заплат.

Официант — все тот же франт, —

В клиенте каждом понимает толк.
Он подошел ко мне учтиво,
Подает мне пару пива,
Предо мной вертится, как волчок.

Кричу я в тон: «Хелло, гарсон!»,

В отдельный кабинет перехожу я
Эй, приглашайте мне артистов,
Скрипачей, саксофонистов.
Вот теперь себя вам покажу я.

Сегодня — ты, а завтра — я.

Судьба-злодейка ловит на аркан.
Сегодня пир даю я с водкой,
Завтра снова за решеткой.
Запрягаю вечный шарабан.

А шарабан мой — американка.

Какая ночь! Какая пьянка!
Друзья, танцуйте, пойте, пейте,
А надоест — посуду бейте.
Я заплачу. За все плачу!

Белые туфельки

На улице дождь и слякоть бульварная,
Ветер пронзительный душу гнетет.
В беленьких туфельках девочка бедная,
Словно шальная, по лужам бредет.

Белые туфельки были ей куплены

Прихоти ради богатым купцом.
В них она вечером стройными ножками
В вальсе кружилась по залу кольцом.

Ты полюбила его, бессердечного.

Он же вовек никого не любил.
Ты отдалась так по-детски доверчиво.
Он через месяц тебя позабыл.

Ночью на улице сыро и холодно.

Выпить успела ты чашу до дна.
Вызвали доктора, тихо он вымолвил:
«К жизни вернуться не сможет она».

И вот ты лежишь, и чужая, и бледная,

Даже лекарства, не примешь сейчас
Белые туфельки. Платьице белое.
Личико белое, словно атлас

Радуйся, девочка, радуйся, милая,

Радуйся смерти, что рано пришла.
Жизнь твою отняла слякоть бульварная.
Вся твоя жизнь в белых туфлях прошла.

Помнишь, курносая

Помнишь, курносая, бегали босые,
Мякиш кроша голубям?
Годы промчались, и мы повс

тречались,Любимой назвал я тебя.

Ты полюбила меня не за денежки,

Что я тебе добывал.
Ты полюбила меня не за это,
Что кличка моя уркаган.

Помню, зашли ко мне двое товарищей,

Звали на дело, маня.
Ты у окошка стояла и плакала,
И не пускала меня.

«Знаешь, любимый, теперь очень строго.

Слышал про новый закон?»
«Знаю, все знаю, моя дорогая, —
Он в августе был утвержден».

Я не послушал тебя, дорогая, —

Взял из комода наган.
Вышли на улицу трое товарищей —
Смерть поджидала нас там.

Помнишь, курносая, бегали босые,

Мякиш кроша голубям?
Годы промчались, и мы повстречались,
Любимой назвал я тебя.

Постой, паровоз