Улика с того света [сборник]

Гуров остался в коридоре. Он ждал, что из палаты донесутся рыдания, но тишину какое-то время ничто не нарушало. Потом послышался негромкий женский голос, но полковник не понял, кому он принадлежал.

Дверь отворилась.

В коридор вышла главврач, совершенно спокойно, как ни в чем не бывало взглянула на Льва Ивановича и представилась:

– Алла Петровна.

– Лев Иванович. Как там все прошло?

Алла Петровна посмотрела на дверь палаты.

– Пока никак. Пациент спит. Его дочь в порядке.

– Долго она там пробудет?

– Не знаю. А вы спешите, Лев Иванович?

– Нет, – ответил Гуров. – Просто пока еще не понял как нужно себя вести.

Алла Петровна достала из нагрудного кармашка халата маленькие очки в тонкой металлической оправе, но надевать не стала, постучала ими о ладонь и спрятала обратно.

– Девочки к нему заходят регулярно, – произнесла она. – За ним следят. Он получает обезболивающие в нужном объеме.

– Какие девочки? – осведомился Гуров.

– Медсестры наши.

– Да, понял.

– Егор Константинович меня предупредил о вашем приезде. Вы не первые, кто решил навестить Левинского. К нему приезжала родная сестра. Ей повезло больше, она застала его в относительно бодром виде.

Поначалу Гуров не удивился этому факту. Родные сестры и братья есть у каждого второго человека. Может быть, эта женщина по какой-то причине прервала общение с Мариной или с родным братом, но узнала о том, что жить ему осталось совсем немного, и решила забыть обиды. Всякое может быть. Кровные связи со временем истончаются, а потом рвутся. Люди, когда-то близкие друг другу, расходятся в разные стороны.

Но эта мысль тут же сменилась какой-то тревогой. Гуров основательно покопался в деле, сданном в архив. В его мозгу четко отпечаталось, что Штейнберг на момент ареста был круглым сиротой, Незванов проживал с бабушкой, у Кудесника также не было родных. Только Левинский успел завести полноценную семью. Но братьев и сестер у него не было. Ни двоюродных, ни родных.

– Как давно она приезжала, Алла Петровна?

– Примерно месяц назад или чуть более того, – попыталась вспомнить докторша. – Я ее не застала, в тот день ездила на совещание. Но Левинский потом со мной поделился. Представляете, она с ним давно не ладила, но вдруг решила написать ему письмо сюда, в колонию. Он ответил. Они снова начали общаться. Потом сестра приехала навестить его. Бывает же, что люди спохватываются и пытаются наладить отношения. Правда, в данном случае кто-то из них опомнился слишком поздно.

Они дошли до ее кабинета. Алла Петровна пригласила Гурова зайти, не спрашивая согласия, поставила перед ним чашку с чаем, потом достала из сумки шоколадный батончик и порезала его на ломтики.

– Угощайтесь, Лев Иванович. Простите за столь скромный стол, но больше мне нечего предложить вам, – проговорила женщина, села за стол и обхватила чашку ладонями.

Гуров устроился на стуле поближе к двери, чтобы слышать все, что происходит в коридоре.

– Расскажите о сестре Левинского подробнее, – попросил он. – Она тоже получала у вас разрешение на посещение?

– Вы знаете, не получала, – ответила Алла Петровна. – Вообще-то, у нас из-за нее теперь минус один охранник. Но я считаю, что поступила правильно, уволив его. Представьте себе, та женщина пришла в больницу и захотела проведать заключенного. Как будто бы все так просто! Он же под надзором, нельзя так. Необходимо не только мое разрешение, а еще и бумага, подписанная начальником колонии майором Николаевым. Но у той дамы не было такого пропуска.

– Как же она проникла в палату?

– Уговорила того самого охранника, упала в ноги, сказала, что больше никогда приехать не сможет, это в последний раз. Пустите, мол, к брату, ироды. Возможно, она даже заплатила ему, но я не возьмусь утверждать, сама не видела. Просто предполагаю. Охранник и пропустил. Знаете, многие жители поселка работают с заключенными. Те люди, которые сюда приезжают, везут с собой не только радость, но и слезы, эмоции. Мы все это прекрасно понимаем, но если не будет порядка…

– Я совершенно согласен с вами.

– Ту женщину поймали камеры видеонаблюдения.

– У вас здесь они есть?

– А что вы удивляетесь? – Алла Петровна едва заметно улыбнулась. – У нас тут камеры слежения, знаете ли, даже в лесу установлены. Вы, наверное, не в курсе, но недалеко отсюда находится огромная колония строгого режима. Мало ли что.

– А как выглядела эта посетительница? – спросил Гуров.

Алла Петровна достала из ящика стола синюю папку и вынула из нее фотографии, распечатанные на обыкновенном листе бумаги.

– Я сразу же попросила сделать это, – сказала она.

– Как вы объяснили такое желание?

– Я главный врач. Не обязана ничего объяснять.

– А мне тоже не обязаны?

– Вам скажу. Я подумала, что по этим кадрам смогу узнать женщину. Вдруг она уже приходила раньше, и я выдавала ей разрешение на посещение? Хотя, если честно, я не такой уж безалаберный человек.

Гуров всмотрелся в смазанные кадры. Лицо таинственной посетительницы было очень трудно разглядеть. Но цвет волос был темным. Возраст средний.

– Разрешите мне их забрать, Алла Петровна?

– Берите, конечно. Правда, не знаю, чем они помогут.