Улисс

Блум (покорно). Пышная женщина. Я ждал и желал твоего господства. Я так устал, я покинут, уже немолод. Можно сказать, я стою с неотправленным письмом, подлежащим добавочному сбору, перед ящиком для опоздавшей корреспонденции на главпочтамте человеческой жизни. Окно и дверь, открытые под прямым углом, вызывают сквозняк тридцать два фута в секунду, по закону падения тел. Только что я почувствовал приступ ишиаса в левой седалищной мышце. Это у нас семейное. Бедный папа, вдовец, он был из-за этого настоящий барометр. Он верил, что помогает тепло животных. Носил зимой жилетку на кошачьем меху. А когда уже близился к концу, то, поминая царя Давида с сунамитянкой[1704], клал Атоса с собой, верного и за гробом. Собачья слюна, как вы, вероятно… (Вздрагивает.) Ай!

Ричи Гулдинг (входит, обремененный портфелем). Насмешкой всегда проймешь. Лучшее, что есть в Дублине. Печенка и почки, достойные принцев.

Веер (похлопывая). Всему приходит конец. Будь моим. Сейчас.

Блум (в нерешимости). Всему сейчас? Напрасно я отдал талисман[1705]. Попал под дождь, лежал на скалах, когда роса, это уже оплошность в моем возрасте. Каждый феномен имеет свою естественную причину.

Веер (медленно указывает вниз). Ты можешь.

Блум (посмотрев вниз, видит у нее развязавшийся шнурок на ботинке). На нас смотрят.

Веер (резко указывает вниз). Ты должен.

Блум (желая и противясь желанию). Я ведь умею настоящим плоским узлом. Выучился, когда был в подручных, а потом в отделе заказов по почте у Келлетта. Рука набита. Язык узелков. Позвольте мне. Окажите любезность. Сегодня я уже стоял на коленях. Ах!

Белла, немного приподняв платье и встав поустойчивей, громоздит на край стула массивную конечность с копытом в шнурованном ботинке и бабкою в шелковом чулке. Блум, с негнущимися ногами, стареющий, склоняется над копытом и деликатными пальцами продергивает в дырочки шнурки.

Блум (упоенно бормочет). Служить приказчиком у Менфилда, в дамском отделе, это была у меня юности любовная мечта[1706], милые радости застегиванья кнопок и пуговок, дивный экстаз зашнуровыванья крест-накрест, до самого колена, щегольской лайковой ботиночки на атласной подкладке такой просто немыслимо крошечной, для леди с Клайд-роуд[1707]. Даже на их восковой манекен, Раймонду, я ежедневно ходил смотреть такой восторг у меня будили ее чулки-паутинки, какие носят в Париже, и пальчик ноги, как палочка ревеня.

Копыто . Понюхай мою теплую козлиную кожу. Ощути мой царственный вес.

Блум (шнурует). Не слишком туго?

Копыто . Если что-нибудь перепутаешь, Руки-Крюки[1708], я наподдам твой мячик как следует.

Блум . Главное, не вдеть не в ту дырочку, как я тогда перед благотворительным балом. Дурная примета. Гнездышко в неположенном местечке у нее… у особы упомянутой вами. На том балу она встретила… Готово!

Завязывает шнурки. Белла опускает ногу на пол. Блум поднимает голову.

Прямо в упор его разят ее глаза и тяжеловесное лицо. Его глаза мутнеют, тускнут, под ними дряблые мешки, нос вздувается.

Блум (невнятно бубнит). В ожидании дальнейших распоряжений, милостивые государи, имеем честь быть…

Белло (густым баритоном, с твердым яростным взглядом василиска). Презренный пес!

Блум (влюбленно). Царица!

Белло (у него тяжелые, отвисшие щеки). Раб прелюбодейных ляжек!

Блум (плаксиво). Всесильная!

Белло . Пожиратель кала!

Блум (ее мышцы обмякли). Великолепная!

Белло . Ниц! (Хлопает ее веером по плечу.) Сгибай ноги! Левую отставь назад. Ты упадешь. Ты падаешь. Падай на четвереньки!

Блум (закатив глаза в обожании, она закрывает их и визжит). Трюфли!

С пронзительным воплем, как в падучей, она падает на четвереньки, сопит, хрюкает, роет рылом у его ног, затем распластывается как мертвая, плотно прикрыв глаза вздрагивающими веками, в позе образцового мастера[1709].

Белло (с короткой стрижкой, багровым вторым подбородком и пышными усами подковой вокруг бритого рта. На нем гамаши горца, зеленый камзол с серебряными пуговицами, свободного покроя рубашка и тирольская шляпа с пером куропатки[1710]. Руки глубоко засунуты в карманы бриджей. Он ставит ногу на шею Блума и с силой вдавливает каблук). Почувствуй всю мою тяжесть. Бесправный раб, падай ниц перед троном победных каблуков твоего повелителя, чтобы они гордо и ослепительно высились над тобой.

Блум (покорно лепечет). Клянусь, я никогда не посмею ослушаться.

Белло (с зычным смехом). Ну и олух! Ты еще плохо знаешь, что тебя ждет. Я решу твою жалкую судьбу, я то чудовище, которое растерзает тебя. Ставлю коктейль для всех, если я не вышибу из тебя все хитрости, голубок. Попробуй-ка, подерзи мне. Если только решишься, дрожи заранее, ты отведаешь каблучного воспитания в гимнастическом трико.

Блум заползает под диван и выглядывает из-под него.

Зоя (расправляет юбку, чтобы спрятать ее). Ее тут нет.

Блум (зажмурив глаза). Ее тут нет.

Флорри (закрывает ее подолом платья). Она этого не хотела, мистер Белло. Она исправится.