«Улисс» в русском зеркале

тем кто истово и обреченно не оставлял исправлять должность человека и до последнего вел и вел и длил свою миссию регистрации когда кругом разыгрывается смерть всего человеческого когда в упор глядит жерло Квадратного Пантанатоса и общей не уйти судьбы и время охвачено сине-багровым пламенем конца и заметим не одни мужество и достоинство тут нужны чтобы вести эту особую регистрацию регистрацию-до-последнего вопрос как она вообще возможна как могли они ведь драйв Пантанатоса несет неумолимое сгущение тьмы уход в ночь во тьму и триумф тьмы тему тьмы наш художник утверждает со всею силою и мы в нашем зеркале о том уже немало сказали добавим разве что пламя конца тьмы не изгоняет оно само тоже тьма жуткое неживое темное пламя как художник напомнил в третьей главе Портрета в знаменитой проповеди в юности его ужаснувшей читаем огнь преисподней не дает света итак триумф победа полнота тьмы а между тем регистрация ведь не что иное как освещение высвечивание регистрируемых вещей мира ей жизненно нужен свет и потому-то в томленьи конца уносимый смертельным драйвом жаждал знатный германский регистратор больше света! mehr Licht! и абсолютно прав был он как нести миссию регистрации без света в смертной сгущающейся тьме вот отчаянная задача что досталась Последним Регистраторам и коль скоро мы знаем что каждым она была худо-бедно решена значит каждый вопреки всему сколько-то стяжал света и каждый был теплящимся и светящим огоньком в наступающей густеющей тьме

так стало быть и надлежит их воспеть! вот они наши маяки наши светочи! чем не так да все так оно конешно только в мире художника а за ним следом и в нашем зеркале жанр воспеванья энкомия преломляется своеобразно давайте взглянем сперва на подлинный и натуральный портрет художник ведь собственноручно исполнил портрет Последнего Регистратора и это не кто иной как шем-писака из последней немыслимой книги тьмы этот шем был писака рьяный беззаветный неукротимый не будем повторять об исписанном без остатка им шутовском колпаке собственного тела знаменитые эти строки сам джойс уже повторил по-русски в своем московском спиче смотри второй финал зеркала и неспроста он их повторил эти строки о неотвязной мучительной страсти-потребности письма в них многое сразу в них и вырвавшееся вытянутое признание в потребности-страсти и признание ее собственной неотторжимой природою а для художника письмо и есть регистрация так что пред нами истинная исповедь регистратора и присяга регистратора и шем-писака есть без сомнения регистратор притом на поминках по тиму и заодно по всему на свете то бишь регистратор перед разверстым жерлом Квадратного Пантанатоса сиречь Последний Регистратор

посмотрим же на его портрет только не забудем любой портрет у джойса автопортрет и стало быть портрет шема-писаки последний в ряду исполненных им портретов есть конечно и неизбежно портрет художника а с уточнением освещения портрет художника в свете смерти и он же Портрет Художника в облике Последнего Регистратора вот он глядите вот он собственною персоной

он шем-то писака-то алшемик шем был фальшем да фальшем худым на самом теле прикидывался и в прикиде свово худого тела имел сажень черепушки, птючеглаза осьмушку, нос о паре колес, рука одна и та за рукав затекла, сорок две волосюшки на ничем не увенчаной, осьмнадцать на фальшгубешке, трио щетинок как на подбор одке (свинарев сын), плечо виноватое выше правого, ухи все, язык протезный а с настоящим загибом, нога что стать не на что, больших пальцев полная горсть, кишка слепая, сердце глухое, печенка халатная, от пары ягодиц две пятых, один в проблесь товарновесовик ни хрена себе, мужикорень всех зол, семужная чешуйкожа, стылые конценоги с угриною хладнокровью, а пузырь так до того грустногрузный что на самой зорьке протоистории юный шемчик этаким себя углядев загадал на приз всем своим малым протухам и сестарухам первую загадку выселенной когда человек был не человек и как все сдались загреб себе приз открывши правильную отгадку да когда он был фальшем