Улиткин Дол

– Ребята, Доска засияет… – упал на траву Антон, и все засмеялись.

– Сушайте, мы единоклассники!..

– Но на доске нам встретятся и всёравнологи…

– Мы их посыплем сахарной пудрой!

– Куда они денутся? Новое будет накапливаться, так или иначе…

– И будет везде, куда не повернись.

– Господа, вибрации нового ПВК, – комичным зловещим голосом произнёс Антон, шевеля пальцами, как щупальцами, – будут трясти и потрясать каждого!..

Тут Сол хлопнул в ладоши и, словно из ветвей деревьев, понеслась музыка. Ребята повскакивали с травы и начали танцевать.

Но Маха, Серый, а за ним и Раса подошли к Учителю. Яша уже сидел возле Сола.

– Учитель, а мы сможем…ээ.. похоронить ЕГЭ? – спросил Серый почти серьёзно.

Сол глянул на него, как подводная лодка на мину.

– Ну… поясни вслух, – предложил он. – Для других.

– Я вообще считаю, – задумчиво произнёс Серый, но озорной взгляд бывшего короля подбодрил его, – что экзамены не нужны.

– Читаешь мои мысли, – хлопнул его по спине король, – давай дальше!

Маха широко раскрыла глаза, Яша забыл дышать.

– Ну… Какой нужен результат в конце школы? – рассуждал Серый. – Знания. Их дают учителя и учат учеников их «добывать», так? Дальше проблема в учителях и системе образования: эти двое не учат. Не умеют пока! А теперь самое главное: если бы учили нас нормально, то экзамены не нужны. Так что, экзамены должны сдавать учителя на профпригодность, а не ученики.

– Да! – подскочила Маха. – Учите так, чтобы эти бесконечные стрессы исключить! Лучше делайте каждую неделю небольшие проверочные работы, если контроль нужен!

Яша вставил:

– Так нас и послушали, сходу.

Сол приобнял его, и Яше показалось, что они на Доске в Пещорах.

– Вас здесь научили распространению идей, помнишь?

– Забыл! Накапливается энергия, материализуется в мысли, идеи и дела… Господи, как же мне повезло! – Серый раскинул руки, потом приобнял Расу, и они стали пританцовывать в такт музыки.

Тут же к Расе подскочил Сиро и начал уморительно подпрыгивать. Поляна вспыхнула смехом. Яша почему-то вспомнил Регину Романовну, мать Расы. Она бы вполне смогла бы… Тут неожиданно Раса остановилась, подошла близко к Яше и сказала, улыбаясь всей душой:

– Мама, – и повторила, повернувшись к дому Герани, – мама!

Серый переглянулся с Яшей, а Раса пошла к дому и села на пороге, продолжая улыбаться и даже по-детски спрятала лицо в коленях.

– Тихонечко, – произнёс для ребят Сол, а Сиро даже прилёг на травку, тоже не сводя глаз с крыльца.

Глаза Махи стали почти круглыми, а голос – шёпотом:

– Там что, на крыльце… Регина?!

Сол щурился на солнце, в траве играли сотни оркестров кузнечиков, а Яша и Серый словно окаменели.

– Раса присутствует и в следующем, более тонкоматериальном мире, – тихим голосом пояснил Учитель, – вернее, видит кое-что оттуда. А на Доске она видит Дол… И вот ещё что… Аутистов, как вы их называете там, будет всё больше. Потому что приближающийся Полимир должен кто-то хорошо видеть и чувствовать, чтобы укреплять его на Доске, понятно? Людям надо научиться сотрудничать с такими сознаниями, как у Расы. Надо изучать восприятие – ключевые слова… А тяга уже захватила многих. Люди поймут, что это не болезнь.

Неожиданно перед Расой приземлилась птица, похожая на голубя, но раза в три крупнее, белая, с длинными золотистыми бровями, и Раса стала с ней тихонечко разговаривать.

– Птица помогает матери говорить с дочерью, – произнес Серый одними губами.

Через какое-то время с повизгиваниями и покаркиваниями над Домом Красной Герани пролетела стая аэрокросов. Яше показалось, что на одном из них сидел Коля-бурят.

Глава 33. Праздник Лета

Сад в Пещорах благоухал августом. Вся семья во главе с бабушкой Клавдией Михайловной готовилась ко встрече гостей. С утра дом и его окрестности напоминали пчелиный улей: убиралась территория, поливались растения, подстригался газон, подметались дорожки, выносился мусор, готовились блюда, сервировался стол.

Яша закончил уборку комнаты, заключавшуюся, в основном, в раскладывании книг на полки, потому что читалось, как всегда, пятнадцать штук одновременно и десять подряд, и складывалось на подоконник, на пол, на диван, на тумбочку. Опираясь на трость, он спустился вниз.

Лапка с Готиком и Ежевичкой накрывали на стол, бабушка выступала в роли главнокомандующего. Барсук выходил из бани, – наверное, закончил ремонт дверки у печки, – и направлялся в дом. Яшино сердце пело: отец, у него есть отец! Этот странный 2012 год, который глупые СМИ назначили концом человечества, принёс ему отца, Маху, неисчислимое количество друзей в двух мирах, и сам другой мир, его мир, в котором оживают мечты, создающиеся здесь.

– А поговорить? – шутливо-вызывающе Яша упёр трость в грудь Барсука.

Тот, видимо, тоже почувствовал прилив столь желанной отеческой любви и обнял сына.

– Не отпущу, так говори, – сказал Барсук одним из своих мультяшных голосов. – Ладно, бежим в сад.