Улица Америки (СИ)

По достоинству оценить великолепие чешской кухни мешало выражение лица Алекса: он сидел нахмурившись, молча пил пиво и избегал смотреть мне в глаза. Заварушка в переулке вряд ли имела к этому отношение – еще с утра я заметила, что он напряжен.

— Алекс?

Он отвернулся от окна и рассеянно посмотрел на меня:

— Да?

— Все хорошо?

Я спросила это тихо, но твердо, глядя ему в глаза и не давая возможности отвести взгляд.

— Да. — Алекс явно смутился. — Просто устал.

Неужели, он думал, что это прокатит? Старая, как мир отмазка – даже Марси на такое не купилась бы, хотя с эмпатией у нее туго. Но, зная феноменальное упрямство Алекса, я не стала продолжать разговор.

В отель мы вернулись затемно. По дороге Алекс немного расслабился, но угрюмая задумчивость так до конца и не исчезла Возможно, не было никаких веских причин, но я не могла отделаться от неприятного ощущения: странного предчувствия чего-то недоброго, и это сильно напрягало.

Стоя под душем, убеждала себя, что день выдался не из легких, и во мне до сих пор говорит адреналин. В конце концов, это наше время и обидно тратить его на переживания.

В течение следующих двух дней я почти забыла о своих тревогах. Алекс был в хорошем настроении, мы много гуляли и на фоне всего этого мои домыслы начали казаться бессмысленными.

Утром последнего дня мы решили напоследок прогуляться по Мала Стране, исторической части города, и уже оттуда поднялись на вершину холма, где находился парк. Город был как на ладони, и с высоты казался игрушечным. Найти безлюдное место оказалось нелегко, но нам это удалось.

— Джессика говорила, что на Рождество здесь еще лучше, — вспомнила я. — Здорово, если этой зимой получится приехать.

— Зимой вряд ли. — Алекс обнял меня по спины и поцеловал в шею. — Меня уж точно не отпустят. А вот следующим летом – вполне.

Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Я не считала себя религиозной, но время от времени была подвержена суевериям, особенно в моменты счастья, и потому опасалась загадывать. Да и зачем? Жизнь – это то, что происходит с человеком, пока он строит планы на будущее. Наши соседи на Истерн Парквей каждый день говорили о том, как откроют свой ресторан, и что они уже накопили нужную сумму. Вся их жизнь сводилась к этому: каждый свободный доллар уходил на сберегательный счет, а вместо того, чтобы проводить время с друзьями, они дни напролет составляли бизнес-план, но за две недели до открытия разбились на машине. И каков итог? Ни ресторана, ни полноценной жизни – все было потрачено на подготовку к будущему, которое не наступило.

Нет уж. Такой участи я себе не желала. Буду наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.

Возвращаясь в отель, мы попали под ливень. Волосы и одежда липли к телу, вода стекала ручьями, но, стоя посреди улицы, вымокшая до нитки, я чувствовала себя по-дурацки счастливой.

— Иди сюда.

Алекс притянул меня к себе и поцеловал. Черт возьми, прямо как в кино: лето, солнце, дождь, поцелуи. Даже не верилось, что это происходит со мной.

К обеду мы вернулись в отель. Времени до отъезда оставалось немного, так что собиралась в темпе: быстро покидала вещи в сумки, оглядела комнату и заглянула в ванную, проверяя, все ли взяла и плюхнулась в кресло.

— Вроде бы все.

— Угу, — Алекс кивнул.

Он сидел на кровати и рассеяно крутил в руках телефон. Вид у него был уставший.

— Кстати, что будем дарить Элизе? — я заметила оставленную на комоде расческу и сунула ее в карман рюкзака.

Послезавтра она отмечала день рождения, но с подарком мы так и не определились.

— Она не составляла список подарков?

Я мало что знала о европейских традициях, но в Штатах это было обычным делом.

— Вроде бы нет, — так же рассеянно ответил Алекс. — Не помню.

— Надо позвонить ей, когда приедем. Или прямо сейчас напишу сообщение.

Я уже достала телефон, когда поняла, что все это время Алекс вообще едва ли слышал меня. Он все так же сидел на кровати, глядел в пустоту и безучастно кивал. За два последних дня я было решила, что он развеялся, а мои тревоги не более чем навязчивые мысли, но сейчас опять усомнилась. Его явно что-то тяготило.

— Алекс? — я села рядом и коснулась его плеча. — Посмотри на меня.

Он повернулся.

— В чем дело?

Задавать идиотский вопрос, все ли хорошо, было бессмысленно – и дураку понятно, что нет.

Алекс медленно встал с кровати, подошел к окну и какое-то время смотрел на улицу. Я молча ждала, глядя на его напряженную спину и сама чувствовала такое же напряжение. Оно буквально звенело в воздухе.

— Я должен сказать кое-что, — вздохнул он. — В конце августа я уезжаю в Ирак.

Повисла тишина. В первые несколько секунд мне показалось, что я ослышалась. Ирак?

— Тебя что, в армию забирают?

Насколько я знала, здесь это было делом добровольным, и он ни разу и словом не обмолвился о том, что собирается служить. Тем более, в горячей точке.

— Нет. Я сам так решил.

Он смотрел на меня: нервно, напряженно и ждал ответа. Но что, черт возьми, я могла сказать? Меня будто кирпичом по голове ударили.

— Но… зачем? — у меня пересохло в горле. — Я не понимаю… Алекс?..