Улица Америки (СИ)

И, пожалуй, это был самый лучший секс в моей жизни. Я не замечала, как впиваются в спину камни сквозь покрывало, не замечала холода, но чувствовала, как дрожит Алекс, как напрягаются его мышцы под моими пальцами и балансировала на грани восхитительно нового, незнакомого прежде удовольствия. В ту ночь мы были одним целым – не только телами, но и душами. И уже только ради этого стоило преодолеть тысячи километров, рискуя жизнью, будущим и всем остальным. Я знала – он любит меня. То, что началось летом две тысячи третьего, никуда не исчезло.

***

Еще через три дня материала накопилось достаточно, чтобы сделать из него статью: у меня были фотографии, диктофонные записи и кое-какие наброски в лаптопе. До отъезда оставалась неделя, и это время я решила посвятить работе. В Нью-Йорк мне хотелось вернуться с уже готовой статьей.

Алекс уезжал рано утром и возвращался затемно – их команда приводила в порядок недавно зачищенный от боевиков город. Террористы были уничтожены, но на улицах и в зданиях еще оставались «сувениры»: от самодельных взрывных устройств, напичканных стеклом и гвоздями до противопехотных мин.

Каждый день я провожала его с замиранием сердца и до возвращения молилась, хотя никогда особо не верила в Бога. Говорят, на войне многие приходят к религии, и, глядя вокруг, я убеждалась в этом лично. На «Эль Комачи» имелась небольшая церковь, расположенная в одно из фургонов, а капелланом был здоровенный вояка. Не знай я, кто он, никогда бы не угадала в нем пастора.

— Ты ходишь в церковь? — удивился Алекс. В тот день он вернулся раньше обычного и застал меня выходящей из фургончика. — Я не знал.

— Вообще-то нет. Но там легче привести мысли в порядок. Я волнуюсь за тебя, а пастор Дэви умеет успокоить.

Алекс огляделся и, убедившись, что нас никто не видит, взял мое лицо в свои руки.

— Тебе нечего бояться. Город очищен, боевиков нет, взрывчатки тоже. Да и в составе этой команды я временно. Так что все хорошо.

Слева раздались голоса, и он торопливо отстранился.

— Если в городе безопасно, может, возьмешь меня на прогулку? — я коснулась его пальцев, старательно делая «милые глазки». Прежде, Алекс всегда на них покупался. — Это бы отлично дополнило мою статью. Так сказать, вишенка на торте.

Он нахмурился. Судя по его лицу, Алекс уже жалел, что вообще начал разговор.

— Не уверен, что это хорошая мысль.

— Почему? Ты же сам говоришь, там все чисто. — Я сощурилась. — Или врешь?

— Нет, не вру. Но не могу гарантировать наверняка. — Он пытался отвертеться, но по глазам я уже видела, что моя взяла.

— Никто не может ничего гарантировать наверняка, — фыркнула я. — Но я ХОЧУ поехать с вами.

Алекс вздохнул.

— Черт, уговорила. Но, — он подошел вплотную и погрозил пальцем. — Подчиняешься беспрекословно. И от меня ни на шаг. Это война, а не пикник.

Я улыбнулась и шутливо отдала честь:

— Есть, сэр.

Город с труднопроизносимым названием располагался в двадцати двух милях от базы. В целом, он мало чем отличался от того, куда возил меня Махади – разве что разрушений здесь было больше. Едва ли не каждое второе здание пострадало от обстрелов, а от некоторых и вовсе остались одни руины.

Людей на улицах было немного: еще недавно они прятались по подвалам, и до сих пор выходили с опаской. Несмотря на то, что боевиков уже не было, американцы и союзники, судя по всему, тоже не вызывали у местных доверия.

Время не подобралось и к полудню, но жара стояла невыносимая. В горячем и пыльном воздухе курилась легкая дымка, а в небе не было ни облачка – одно лишь раскаленное добела солнце. Кондиционер в «Хаммере» приказал долго жить, и в открытые окна врывался зной.

Я закашлялась. За последние три недели пыль и песок, казалось, навечно поселились в горле. Спина под черной майкой взмокла, как, собственно, и голова под кепкой. Мы выехали всего сорок минут назад, а я уже была липкой и потной. Впрочем, здесь это никого не смущало. Война – не подиум, здесь обращают внимания на иные вещи.

Чтобы отвлечься от жары и стеснения, я достала фотоаппарат. В конце концов, у меня была конкретная цель, и не стоило забывать о ней.

Ради «красивого кадра» парни прошлись по уже зачищенным несколько дней назад домам, попозировали с оружием и за рулем «Хаммера»… Постановка, конечно, но именно так зачастую и делается материал. Реальных подвигов на всех не хватит.

— Ну, что, мисс Блумвуд, вы довольны? — Махади перекинул через плечо автомат и направился к «Хаммеру».

— Вполне, — ответила я, просматривая сделанные фотографии.

Некоторые из них получились особенно хорошо. Например та, где Алекс и еще двое парней лихо «выбивают» дверь (она вообще-то не запиралась, но это неважно); или Махади, брутально прицеливающийся из-за остатков стены в несуществующего террориста.

— Потом пришли мне обязательно, — попросил он, когда я показала ему фото. — Отправлю своей сестре в Норвегию. — Да и сам, наверное, уеду. Здесь хоть и родина, хоть и родина, но хватит с меня этой войны.

— Всем бы быть такими рассудительными, — вздохнула я и посмотрела на стоящего чуть в стороне Алекса.