Улица Ангела

Когда Тарджис вышел на улицу и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на заветное окно, он был все еще как пьяный, у него болело сердце, мучительно щипало глаза. Страстные желания бушевали в нем, как никогда. Ничего подобного он не испытывал в те дни, когда рыскал по ярко освещенным улицам в тщетных поисках ответной улыбки, пожирал глазами пунцовые губы, мягкие подбородки, стройные, округлые ноги и руки в вагонах подземки, автобусах и кафе, переживал волнующие беглые пожатия в полумраке кино и возвращался в свою тесную комнатушку усталый, но возбужденный, а разгоряченная фантазия рисовала ему в темных углах фигуры обольстительных девушек, которые манили его, заставляя испытывать муки Тантала. Теперь было не то. Он был влюблен, безумно влюблен. В нем заговорила не только страсть, но и сердце. Чудо свершилось: явилась та единственная, которой он ждал. И, как по волшебству, жизнь его сразу обрела полноту и смысл. До сих пор он только существовал, теперь он жил. И, страстно полюбив, он стал наконец самим собой. Если бы только Любовь была милостива к нему, он сделал бы ради нее все на свете. Он готов был лгать, нищенствовать, красть, работать как вол днем и ночью, подниматься на головокружительные высоты мужества. Все это было бы для него безделицей, если бы судьба судила ему любить и быть любимым.

Кондуктор автобуса № 31, заметив молодого человека с большим носом, открытым ртом, неровными зубами и срезанным подбородком, молодого человека, чье лицо было бледно и выражало непонятное возбуждение, а темные, влажно блестевшие глаза устремлены куда-то в пространство, легко мог подумать, что этот пассажир заболел. Но Тарджис не был болен — он пылал страстью. Он сидел в мечтательном экстазе и вспоминал поцелуи Лины.

5

— Мистер Смит, не можете ли вы выдать мне из кассы авансом один фунт? — попросил Тарджис на следующее утро.

Мистер Смит сердито поскреб подбородок.

— Вы знаете, Тарджис, что я этого не люблю, — сказал он озабоченно. — Дело тут не столько в деньгах…

— Ведь только до завтрашнего утра, — напомнил ему Тарджис. На следующий день, в субботу, предстояла выплата жалованья за две недели.

— Знаю. Это, конечно, мелочь, но я не одобряю системы авансов. Только заведите такую систему — и неизвестно, чем это может кончиться. Когда я служил в Имперской торговой компании, до войны, у нас был старый кассир по фамилии Хорнзи, очень добрый и беспечный человек. Платили нам раз в месяц. Ну, некоторые служащие, в особенности два-три молодых ветрогона, постоянно клянчили у него авансы, а старый Хорнзи давал из расходных сумм. И знаете, чем это кончилось? Он влопался. Они его здорово подвели. Я, конечно, не хочу сказать, что и вы меня подведете…

— Вы знаете, мистер Смит, что я этого никогда не сделаю.

— Ну еще бы, это вам не удалось бы, даже если бы вы и хотели, — сказал мистер Смит весьма внушительно. — У нас бы это не вышло. Я — не Хорнзи. Но поверьте мне, голубчик, это плохая система. Неужели вы не можете подождать до завтра? В крайнем случае я готов одолжить вам из своих денег шиллинг-другой.

— Нет, спасибо, мистер Смит. Лучше дайте мне, если можно, в счет жалованья один фунт. Сегодня у меня экстренные расходы. — Он подумал, что если бы старый Смитти знал какие, он бы просто остолбенел от удивления.

— Ну что ж, в таком случае я вам дам, пожалуй. Но помните — это в виде исключения. Завтра получите на фунт меньше.

Он аккуратно записал на бумажке: «Аванс X. Тарджису — один фунт стерлингов», — спрятал бумажку в кассу и наконец вручил Тарджису кредитку.

— Большое спасибо, мистер Смит, — смиренно поблагодарил Тарджис. Одно дело сделано. Теперь — купить билеты в «Монарх». Их можно было заказать по телефону и вечером уплатить, но Тарджису это и в голову не пришло, ибо он не принадлежал к классу людей, заказывающих билеты, а если бы это и пришло ему в голову, он отмахнулся бы от этой мысли, считая такой способ ненадежным. Чтобы достать места получше, он, в одну минуту проглотив свой завтрак, помчался в Вест-Энд, к «Монарху», который был уже открыт. За последний час касса «Монарха» торговала блестяще, и покупали билеты главным образом молодые хозяйки, которые приезжали в город с дальних окраин, чтобы купить каких-нибудь три с половиной метра ткани на портьеры и, сэкономив девять пенсов, решали, что могут себе позволить взглянуть на Рональда Мальбро. Несмотря на ранний час, у кассы предварительной продажи стояло уже несколько человек, но Тарджису все же удалось купить два хороших места по четыре с половиной шиллинга. Девять шиллингов за билеты в кино! Это в его представлении побивало все рекорды. Ведь для него это была огромная сумма, почти весь его дневной заработок. Однако он уплатил ее без всякого сожаления. Итак, билеты были у него в кармане вместе с одиннадцатью шиллингами на всякие непредвиденные расходы, и ему оставалось только потерпеть до трех четвертей восьмого, а там — Лина!