Улица Ангела

Дело, которым занялись по его уходе мистер Дэрсингем и мистер Голспи, состояло, собственно, в приглашении на обед, которое первый сделал, а второй принял. К этому мистера Дэрсингема вынудили обстоятельства. Ему многое не нравилось в Голспи: его невоспитанность и резкость, авторитетный, диктаторский тон, склонность насмехаться и зубоскалить, возмущавшая и задевавшая мистера Дэрсингема. Год-другой пребывания в Уоррелской школе, несомненно, принес бы большую пользу этому Голспи, который слишком ясно доказывал и словом и делом, что он не джентльмен. Да, это был неоспоримый факт: Голспи не джентльмен. Но Дэрсингем видел в нем не англичанина, дурно воспитанного, хвастуна и вообще человека низшего круга (а Голспи по временам держал себя и поступал именно как человек низшего круга). Мистер Дэрсингем заставлял себя смотреть на Голспи как на иностранца, прекрасно владевшего английским языком. Это было нетрудно, так как Голспи, по-видимому, провел большую часть жизни за границей и, так сказать, не пустил корней в Англии. Притом нельзя было не признать, что он открыл фирме «Твигг и Дэрсингем» новую жизнь, блистательное будущее, как некий бог, лысый и пышноусый бог коммерции. Поэтому супруги Дэрсингем, обсудив вопрос со всех сторон, решили, что Голспи следует пригласить к обеду, — не просто позвать как-нибудь в воскресенье и угостить чем бог послал, а устроить настоящий парадный обед. Это уже кое-что значило: ибо всякий «старый уоррелец», которому приходится ради куска хлеба тянуть лямку в Сити, готов, когда это необходимо, выкурить сигару и выпить виски или съесть пару клубных котлет в обществе любого приличного человека, с которым у него деловые отношения, но, по его собственному выражению, он под этим подводит черту и очень редко приглашает таких людей к себе в дом провести вечер в обществе его жены и двух-трех таких же «старых уоррелцев», как он. Следовательно, уже одно то, что мистер Голспи, несмотря на некоторые свои явно отрицательные черты, получил такое приглашение (которое он, кстати сказать, принял довольно равнодушно, не выразив ни приятного удивления, ни благодарности), показывало, какое положение он занял в конторе.

— Вы встретите у нас людей, с которыми вам, я думаю, будет приятно познакомиться. Кстати, имейте в виду, что мы не соблюдаем особых церемоний. Белый галстук необязателен, достаточно будет черного, — сказал мистер Дэрсингем тоном, каким всегда говорят в таких случаях, — как будто белый галстук весит по крайней мере тонну и, освобождая вас от него, вам доставляют безмерное облегчение.

— Что вы хотите этим сказать? Следует надеть визитку?

— Вы угадали, — подтвердил мистер Дэрсингем, мысленно отмечая, что этого Голспи ничем не прошибешь. — Значит… э… часам к восьми во вторник, хорошо?

— Отлично, — ответил мистер Голспи. — Приду с удовольствием.

2