Улица Ангела

— Делай свое дело, Стэнли, — сказал мистер Смит машинально, по привычке. — Все мы знаем, какой ты храбрец. Да, так вот он уезжает сегодня, будет ехать до Балтийского моря, и, как я уже сказал, завидовать ему не приходится. — Мистер Смит с большим удовлетворением вернулся за свой уютный письменный стол, к аккуратным столбикам цифр.

Полчаса спустя в комнату заглянул мистер Голспи в широчайшем ульстере.

— Я исчезаю на целую неделю, а то и на две, — объявил он весело. — Смотрите же, не сбавляйте темпа! Налегайте! Вперед на всех парах, как говорится, — хотя один Бог знает, откуда взялась такая поговорка, ведь на судах никто так никогда не говорит. Смит, вы тут примите меры, чтобы все заказчики уплатили сполна. А вы, Тарджис, проследите, чтобы Англо-Балтийское снизило нам расценки. Ну, девушки, поминайте меня в молитвах, если вы когда-нибудь молитесь. Вы молитесь, мисс Мэтфилд? Впрочем, вы мне об этом расскажете в другой раз. Эй, Стэнли…

— Здесь, сэр, — с готовностью откликнулся Стэнли.

— Сбегай вниз, позови такси, да поживее. Ну, до свиданья.

Когда все простились с мистером Голспи и он ушел и внизу за ним захлопнулась дверь, в конторе сразу наступила тишина и стало как будто темнее и теснее. Мисс Мэтфилд, заметив это, рассердилась на себя, сжала губы и с какой-то унылой решимостью накинулась на работу. Она работала, не поднимая глаз, и открывала рот только тогда, когда ее о чем-нибудь спрашивали. К полудню ее настроение настолько ухудшилось, что, вместо того чтобы позавтракать, как всегда, на девять пенсов в маленькой закусочной неподалеку от конторы, она пошла дальше, в более дорогой ресторан на углу Кэнон-стрит, заказала котлету с горошком, яблочную ватрушку и кофе со сливками и без колебаний уплатила полкроны. После этого она немного повеселела и уже более трезво и честно стала разбираться в своем настроении. Она угнетена тем, что с другими происходят всякие вещи, а в ее жизни — ничего. Обидно терять Эвелину. Обидно расставаться и с мистером Голспи хотя бы только на неделю-другую. Она не знает еще, действительно ли ей нравится этот человек, но, во всяком случае, при нем на улице Ангела стало как-то интереснее. Без него теперь будет ужасно пусто. Уже и сейчас скучно. Нет, надо взять себя в руки и заняться чем-нибудь интересным. Когда она воротилась в контору, опоздав, как всегда, на четверть часа, она уже была весела и сравнительно приветливо разговаривала со всеми.

Должно быть, второстепенные боги, которые ведают столь мелкими делами, смилостивились и решили ее ободрить, потому что развлечение нашлось сразу. В четвертом часу мистер Смит с кем-то поговорил по телефону, а затем подозвал ее к себе.

— Мисс Мэтфилд, это звонил мистер Голспи, — начал он со свойственным ему хлопотливым и трогательно-серьезным видом. — Он отправляется позднее, чем рассчитывал, часов в пять или около того, и просит вас приехать на пароход и написать под его диктовку несколько нужных писем, о которых он только что вспомнил. Захватите с собой еще альбом с образцами, он в кабинете, мистер Голспи забыл его взять. Я не могу спросить разрешения у мистера Дэрсингема, потому что его нет в конторе, но это ничего. Отпущу вас на свою ответственность. Вы ничего не имеете против?

— Поеду с удовольствием! — воскликнула мисс Мэтфилд. — Но куда именно нужно ехать?

Мистер Смит укрепил на носу очки и погрузился в изучение бумажки, которую держал в руках.

— Доедете до пристани Хэй-Уорф на южной стороне Темзы, между Лондонским и Тауэрским мостами, переедете Лондонский и повернете сразу налево. Пароход называется «Леммала». Лем-ма-ла. Вы не забудете, мисс Мэтфилд? И мистер Голспи сказал, чтобы вы ехали в такси, так что я, пожалуй, дам вам полкроны и запишу их в статью расходов на разъезды. Возьмите свой блокнот и карандаш, одевайтесь, а я сейчас принесу из кабинета альбом с образцами. Это будет для вас вроде прогулки, все-таки какое-то разнообразие, не правда ли? Вот Стэнли, например, дал бы отрезать себе уши, только бы попасть на пароход. Что, верно я говорю, Стэнли? Э, да его нет! Куда девался этот мальчишка?